Птица

У окна в дешёвой привокзальной забегаловке сидела за чашкой кофе и слоёным пирожком девушка, казавшаяся младше своих лет. И эта черта была первой, которую замечали люди, поговорившие с ней минут пять. Дело, наверно, было во внешности. Худая и невысокая, с большими карими глазами, темноволосая и плохо загорелая, она казалась совсем ребёнком, в то время, как от даты рождения, записанной в паспорте, прошёл уже двадцать один год. Она казалась болезненной из-за своей бледности и худобы, да и выражение лица было чересчур задумчивым. Погода была под стать ей: пасмурное тяжёлое небо превратило полдень в сумерки и казалось, будто вот-вот пойдёт дождь.
Опять в пути, опять забегаловка, и рядом – никого, кроме толпы. Свобода или одиночество? Этот вопрос не давал ей покоя.
- Вы не против, если я присяду? Везде занято, - раздался рядом юношеский голос.
Девушка кивнула, не отрывая взгляда от улицы. В забегаловке действительно было многолюдно. 
- Ты тут проездом? – девушке понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что обращаются к ней.
Она подняла глаза. Перед ней сидел юноша лет двадцати с хвостиком и самой обыденной внешности. Тёмные волосы, стриженные машинкой, футболка, ветровка и джинсы. Он смотрел на неё, ожидая ответа.
- Вы что, пытаетесь со мной познакомиться? – спросила она.
- Может, просто поговорить. Вам, похоже, грустно.
- Не надо судить о том, чего не знаешь! – ядовито ответила она, схватила рюкзак и вышла из кафе, оставив на столе пустую одноразовую посуду.
Свобода.

Девушка сидела на лавочке около автовокзала, прислонившись к рюкзаку. Этот рюкзак был предметом её гордости, а, точнее, его размер и вес. Всего сорок литров и семь килограмм, что весьма ценно при её комплекции. На то, чтобы довести его до таких размеров девушке потребовалось почти два года. Множество проб и ошибок, новый спальник и кроссовки, обрезанная тонкая пенка. Содержимое решено до мелочей. Ни одной лишней вещи, ничего не забыто. Любую вещь в этой укладке она найдёт с закрытыми глазами в кромешной тьме и уложит обратно точно так же.
Зато теперь никого не позовёшь на помощь, чтобы помог с рюкзаком. Никого не попросишь положить к себе вещь, делающую поклажу неподъёмной для хрупкой девушки весом в сорок восемь килограмм и ростом сто пятьдесят семь сантиметров.
До автобуса оставалось ещё сорок минут, и девушка, купив ещё пирожок, начала скармливать его голубям, чтобы создать нормальное соотношение теста и начинки.
Одиночество.

Наконец подъехал автобус. Девушка в числе первых пошла к нему, предъявила контролёру билет и села на место у окна, пристроив рюкзак на коленях, чтобы использовать его в качестве подушки. Она устало прикрыла глаза. Дорога её всегда быстро утомляла. Рядом кто-то сел, прижав край рубашки, но это не заставило её поднять глаза. Автобус поехал. Минут через пять силы вернулись, и девушка подняла голову, посмотрев в окно. Захотелось пить. Она начала открывать рюкзак, но с другой стороны от окна заметила краем глаза то, что заставило её повернуть голову.
Справа от неё сидел тот самый юноша из забегаловки.
- Вы что, меня преследуете? – воскликнула она, подскакивая так энергично, что ткань рубашки, на которой он сидел, затрещала.
- Нет, как можно… - он приподнялся, освобождая одежду. – Так вышло, что я купил билет на это место. Глупо было бы убегать только из-за того, что мы уже виделись.
Девушка отвернулась. За окном мелькали серо-жёлтые поля.
- Так что, всё-таки не представишься?
- Зачем? – огрызнулась она, - Мы всё равно больше никогда не встретимся.
- Откуда ты знаешь? Ведь мы уже встретились ещё раз. – голос у него был очень мягкий и успокаивающий.
Несмотря на его мягкость девушка вновь отвернулась. Сейчас ей хотелось одного: чтобы он исчез, чтобы не видеть этих манящих глаз и не слышать мелодичного голоса. Пусть рядом сидит кто угодно, пусть толстяк, занимающий полтора кресла, но только не он.
Свобода.

- Не хочешь печеньку?
- Опять пристаёшь? Да сколько можно?
- Просто предложил спутнице печеньку, разве нельзя?
- Нельзя!
- Ну зачем ты такая злая? Неужели легче жить ёжиком, выставившим колючки и спрятавшимся внутри?
- Может, и легче. По крайне мере больно только чуть-чуть, и быстро забывается, - девушка тут же пожалела, что сболтнула лишнего, но было поздно.
- Если не удалось один раз, не значит, что никогда не получится.
- Ну вот, ты делаешь выводы, не зная сути. Мыслишь штампами. Небось уже всю мою историю придумал.
- В общих чертах, - чуть смущённо ответил он.
- Я на девяносто процентов уверена, что ты представил неверно. – настаивала на своём девушка.
- Не буду спорить, скорее всего, ты права.
Автобус остановился в каком-то промежуточном городе на пятнадцать. Около половины пассажиров покинули автобус, остальные вышли размять ноги. Встал и сосед девушки. Оглянулся, будто хотел что-то сказать, но вздохнул и вышел.
На улице подул ветер, подняв пыль. Дождь так и не прибил её. Девушка поставила рюкзак на соседнее сиденье, давая отдых затёкшим коленям и потянулась. Глубоко вдохнула пыльный воздух и тут почувствовала, как грудь стягивает будто обручем. Астма, чёрт бы её побрал. В такие минуты ей всегда становилось очень страшно, что усугубляло ситуацию. Огромных усилий стоило научиться не впадать в панику. Мучительно вдыхая, девушка ослабшими руками искала сумочку. Вот она, под рюкзаком. Выдернув её и расстегнув молнию, девушка стала искать ингалятор. В проклятой сумочке никогда не получалось создать такой же порядок, как в рюкзаке. Ослабшие пальцы подвели, и сумочка упала на пол, вместе со всем содержимым. Надо бы нагнуться, найти, но в глазах потемнело, а дышать всё труднее.
Одиночество.

Вдруг из тьмы появилась рука, протянувшая ингалятор. Несколько секунд – и дышать стало легче, темнота ушла и девушка увидела перед собой лицо соседа. Он внимательно посмотрел на неё, ободряюще кивнул и нагнулся, чтобы собрать сумочку. Девушка устало развалилась в кресле, равнодушно глядя в пространство и даже не стала возражать, когда он поставил её рюкзак себе на колени. Когда же автобус тронулся и от тряски, её голова склонилась ему на плечо, она тоже не сделала попыток предотвратить это: ей было всё равно.
Минут через пятнадцать она села прямо и посмотрела на юношу чуть обиженным взглядом.
- У меня нечасто бывают приступы. Это случайность.
- Ты лежи, лежи, всё хорошо, - попытался успокоить он, но девушка осталась сидеть.
Ещё минут пять молчания.
- Меня Галина зовут.
- Я Артур, - он явно хотел что-то добавить, но удержался.
- Спасибо. Но как ты догадался, где ингалятор?
- У моей сестры астма. Я привык.
Галина кивнула, будто после этого всё стало понятно и просто.
- Когда ты едешь куда-то… - она сорвалась, но, поймав его вопрошающий взгляд, продолжила, - И есть только ты, рюкзак и дорога. Ну, люди, конечно, но они чужие. Понимаешь? – он кивнул, - Так вот, что это – свобода или одиночество?
Артур задумался, смотря сквозь спинку переднего кресла.
- Знаешь, тут всё зависит от ситуации. Тебе никогда не казалось, что ответ на этот вопрос очень быстро меняется с течением времени?
- Артур, – Галина посмотрела ему в глаза, - позволишь мне записать твой номер телефона?
 
Солнце клонилось к горизонту, когда автобус прибыл на конечную станцию. Галина взяла рюкзак и вышла, попрощавшись с Артуром. Оглядевшись, она направилась прочь от автовокзала, как вдруг услышала оклик.
- Галина!
Девушка обернулась и увидела бегущего к ней Артура. Остановилась и подождала.
- Ты ингалятор забыла, - он протянул ей баллончик, - не делай так больше.
Галина робко улыбнулась и положила ингалятор в сумочку, а юноша, повинуясь какому-то порыву, крепко обнял её.
- Печеньку будешь? – смущённо спросил он. Девушка кивнула.

«И всё-таки, одиночество или свобода? Свобода или одиночество?» - думала она, шагая одна по дороге и сжимая в кулаке пачку печенья с шоколадной крошкой.

09.04.13