поэма Архангельск 1701 г. часть 3

            Цитадель

                Воздвигнуть крепость на Двине,
                В поморской дальней стороне.
                Той крепости врагов стеречь
                И земли русские беречь!

Царь грозно молнии метал,
глазами страшными сверкал,
Дубиной бил ближайший круг,
на челядь наводил испуг.
Бояре прятались,скрывались,
от гнева царского спасались.
Пять тысяч золотых рублей
ушли с под запертых дверей.
Весь царский дом перевернули,
но нет рублей,как крысы сдули,
Царь искрами разил вокруг
и казнокрадов,и хапуг!

В Руси веками воровали,
тащили,крали,мзду взимали,
Ворье воров плодило рой,
один богач,другой босой.
Холопы с голоду сдыхали,
а жирны морды воровали
И били нищего кнутом
за корку хлеба с огурцом.
Жевали люди "рататуй"
с краев вода,а в центре...буй!

Царь повелел своим указом
собрать строителей и разом
Всем миром крепость возвести,
разбить ярыг и нанести
Врагу урон здесь ощутимый,
захлопнув двери в край родимый.
Содрав с них лыко - победить
и миру гордо возвестить
Победной крупною строкою,
что Россы твердою рукою
повергли флаги короля!
Царь Петр воинам суля
свои награды и вниманье,
Надеялся на пониманье,
что храбрый,сильный двинский люд
Его поддержит, и поймут
Поморы чаянья царя,
что он старается не зря!

Здесь на Двине решили строить
мы цитадель,чобы устроить
Гер адмиралу карнавал,
так русский царь нам приказал.
Эскадру шведскую разбить,
трофеи,пушки захватить,
Здоровых пленных на галеры,
всех остальных отправить в шхеры
Руду и уголь добывать,
сосну пилить и кряжевать!


На порубежье город есть,
в нем крепость,слава ей и честь!
То дело было в старину,
собрались шведы на войну,
На русских землях воевать,
мечом в Москве озорничать.
Кругом предательство,вранье,
в Москве собралось воронье,
И все нахальны и ретивы:
поляки,крестоносцы, ливы.

Умяли шведы новгородцев,
карелов,прочих инородцев,
Уж на Москву поганый глаз
нацелил Густав-Адольфас.
Но получилась закавыка,
на Псков наехал их владыка,
Он опечалил Псковичей,
нам не хотелось брать мечей!
С соседями мы торговали,
дворы,палаты открывали ,
А тут нежданно Адольфас,
пропойца,бабский ловелас!

Москва уже во всю стонала
и Псков на помощь призывала.
Пришлось фузею заряжать,
коленом шведу в рыло дать,
Немного шведа образумить,
продуть мозги и надоумить.
Забыл швед битву на Неве,
где драли их по голове,
Визжали суки и кричали,
когда им глотки вырывали.
Пришлось напомнить вновь врагам
не лезьте к Псковским мужикам.
И отдубасили и врыли,
но шведы все опять забыли!

Двенадцатым по счету стал
король,который возмечтал
Московию завоевать,
все земли русские раздать
Полякам,шведским господам,
ценителям российских дам.
Русь всю разрушить,сжечь до тла,
все корни выметит метла,
Искоренит славянский род
безумца шведского поход!

Но нас не надобно учить,
как крепось строить и как жить,
И крепостных дел мастеров
в Архангельск снаряжает Псков
Помочь Двинянам.На реке
лишь плеск услышав вдалеке
Немедленно тревогу бьют,
сигнал условный подают.

Николка,стой,кричала мать,
запрятав лапти под кровать,
Но не сиделось мальчугану,
удрал он в крепость по бурьяну,
Солдатам строить помогал,
лопаты подносил на вал.
И девки возле мужиков
таскали камни,рыли ров,
Из глыб гранитных стены клали,
месили глину,подовали.
Ров проложили вдоль стены,
для пушек с каждой стороны
Окопы длинные копали,
лозой плетеной укрепляли.
Вал поднимался над Двиной
с могучей каменной стеной.

В субботний вечер князь поставил
бочонок с водкой и заставил
И вдов,и баб,и мужиков,
кто помогал и строил ров,
Кто укрепленья возводил,
дорогу в крепости мостил,
Чтоб легче было путь стелить
немного водки пригубить!

А водки много не бывает,
бочонок быстро убывает,
И наровне,как мужики,
хлестали бабы в две руки.
Солдаты ели кашу с салом,
политую густым наваром,
На баб бросая беглый взгляд,
те,опровляя свой наряд,
Солдатам подливали водки
одушевленные молодки.
Всю ночь под крепостной стеной
ругались бабы меж собой.
Здесь даже леший не поймет:
чью бабу, чей мужик... кует!

Кидали русских дураков
на протяжении веков.
Немчуры жиром наливались,
а русские для них старались.
Железо,лыко,деготь,рожь
скупали немцы - все за грош.
И куроеды богатели,
на русском сале зад отъели,
А им все больше подавай,
хоть раком на горе вставай!
Кричал Гаврилка: - Поживем
и горя с немцем наживем!
Он немца-инженера гнал,
сам с мужиками строил вал,
Все стены сами возводили,
не очень немцев мы любили,
Чтоб курвы рыло не совали
мы закрывали их в подвале!
Царь далеко,пока донос
в Москву дойдет.....,а город рос!

И так всегда в России было,
не выдержал плетей Гаврило,
Невинного сгубила пытка,
потом простили, мол ошибка.
Рак свистнул на горе,но поздно,
Гаврилку поминали слезно,
А немец,что донос писал
под вечер в кабаке пропал,
Лишь через месяц у реки
нашлись случайно башмаки.

Большая Двинская вода
людей кормила и всегда
Шли караваны кораблей
в Архангельск из больших морей.
Средь топких двинских берегов,
среди лесов,среди снегов
Есь тропы,тайные пути
не каждый может их найти,
Они к Архангельску ведут,
кордоны выставлены тут.
Срубили крепкую избу
с печуркой,вывели трубу,
И круглосуточный дозор,
от чужаков упрятав взор
Несет строжайший караул,
чтобы злодей не проскользнул,
Чтобы наемник не прошел
и с тыла в крепость не зашел!

Форватер на реке найти,
по гребням волн Двину пройти,
Здесь нужен лоцман-мореход,
чтоб твердо знал глубины вод,
Эскадру шведскую провел,
средь мелей верный путь нашел.
Посылом русских не возьмешь,
погибнешь,сам в плен попадешь.
Здесь нужен шведам проводник,
чтобы в Архангельск враг проник,
Чтоб город сжечь,с земли стереть,
пустить гулять огонь и плеть.
Всех русских заживо спалить,
повесить,в клочья порубить.
Каварный план,полнейший бред
надумал северный сосед!

Своей жестокостью пугая,
владыкою вооброжая,
Безумец свейский захотел
земли устроить передел.
Он к Русским вторгнуться решился,
но сам не понял с кем сцепился!

А мы готовы были драться
со шведом и не преклоняться,
Стремилась русская земля
побить чужого короля.
Царь Петр возжелал давно
в европу просадить окно.
А кровожадного соседа,
безусого злодея шведа,
С Балтийских берегов прогнать
и в зад коленкою поддать!

Царь Петр рявкнул: Эй,мальчиш,
меня ты вряд ли удивишь,
Я не играю в поддавки,
развязывая языки,
И не потворствую лжецам,
сам головы рубил стрельцам!
На Нерчинск, в русскую пургу,
отправлю с топором в тайгу!
Пришлю двух дюжих молодцов
помочь тебе слететь с крыльцов.
Подам телегу ко дворцу,
чтоб королевскому венцу,
Придворным и холопам - всем
в тайге трудиться.Насовсем
Отправлю в захолустье жить
пни корчевать,сосну корить!
Но юный северный король
не выучил прележно роль,
И козни плел и петли вил,
под Нарвой нас слегка побил,
Но мало было сорванцу,
все рвался к русскому венцу.

Мы ждали шведа на Двине,
имея перевес вдвойне!
Моральный дух и твердый глаз,
и Бог-спаситель был за нас!

Отбыл по цареву указу
Апраксин Федор,тут же сразу
Угодья царские хранить
князь Прозоровский прибыл жить.
Княз-воеводушка старался,
для битвы тоже напрягался,
Лежал согбенный на печи
и жрал в два рыла калачи.
Ай жадный воевода был
и золото,что он добыл,
Увез тихонько на заре,
упрятав все в монастыре.
А сам прикинулся больным,
несчастным стариком седым.

Таков был жиирный таракан,
но сам не забывал стакан
И напиваясь до пьяна,
грозился гнусный сатана,
Что всех повешает врагов,
и хвати всем в лесу суков,
Потом к обеду утешался
и пьяный на полу валялся.

Майор был мужичина бравый,
выносливый,как конь двуглавый,
Мог на спор выхлебать ведро,
усы отерши,на бедро
Он остру шпагу одевал
и в крепость на развод шагал.

А где случалась заворуха,
туда совал он первым ухо.
Все знал и ведал герр майор,
подслушав тайный разговор
Хватал мерзавцев и вязал,
а коли надо,то пытал,
Чтоб не было царю измены,
или какой другой подмены.
Догляд был нужен,глаз да глаз,
чтоб немец не чудил проказ.
Всем конспирацию блюсти,
велел майор перевести
Под круглосуточный надзор
купцов и иностранный двор.

Ганс даже пикнуть не успел,
вдруг связанный на ящик сел,
С поличным лекаря поймали,
по тихому, без шума взяли.
Сей лекаришка был шпион,
к князь-воеводе приглашен,
Лечить его от всякой хвори,
быть рядом и в беде и в горе.

И тайно правя ремесло
злодея в крепось занесло.
Под видом лекарских забот
он нанял мужиков и плот,
На остров в крепость переплыл
охальник,вражеский посыл.
Но комендант-майор не прост,
повесил топтунов на хвост,
И сразу врачеватель сей
попал под цепкий взгляд властей.

Запоминали с кем общался,
к кому ходил,где угощался,
Беседы долгие с кем вел,
во сколько спать домой пришел.
Как доказательства собрали,
тут тепленьким шпиона взяли.
На дыбе сразу он поплыл,
весь тайный заговор раскрыл,
Своих сообщников всех сдал,
тех кто нам козни обещал.
Согласно списков гер майор
всем вынес строгий приговор,
Он всех повесить приказал
на берегу у диких скал.
Висеть врагам для обозренья,
бунтовщикам для усмиренья.
Заморский эскулап визжал,
когда палач его вязал,
Без покояния грехов
пошел кормить он судаков!

У крепости стоял баркас,
отплыть готовый хоть сейчас,
А в нем капрал и семь матросов
без лишних слов и без вопросов,
Они идут на острова,
где в дельте блещет синева,
Где рыба плещет над волной
и чаек крик над головой.
Холодная вода дышала,
у берега баркас качала,
Грузили моряки в баркас
провизию,боеприпас,
Чтобы у дальних берегов
встречать непрошеных врагов,
Сигнал подать о приближеньи,
о неминуемом сраженьи!

Корабль должен сесть на мель,
дубы топили,елку,ель,
Деревья дно загромождали,
форватер у реки меняли,
Чтобы чужие корабли
у крепости на мель легли.
Из пушек в них,в упор палить,
воров поджечь и разбомбить.
А чуть прорвется в город швед,
он сотворит немало бед.

Кровавый Карла подписал
указ,в котором приказал
Пожечь Архангельск,прах развеять,
На кораблях флаг русский реять
не будет на больших морях,
Должна Россия жить в степях!
Руси,как государства вцелом,
быть не должно на свете белом!
Такой вот Карла дал приказ:
Петрову царству сгинуть с глаз!

"Ой,за морюшко широкое
мой соколик уходил,
В небе солнышко высокое,
дождик тихо моросил.
Помни там свою голубушку,
девку стройную-красу,
Не целуй чужую любушку,
на лугу не сбей росу.
Во просторы во заморские
морячок мой уходил,
Песни грустные поморские
светлой ночью выводил.
Новодвинскую фортецию
Петр строить наказал,
Милому подсыплю специю,
чтоб молодок не лобзал...."