Наш дирижер

Сверкают люстры. Зал концертный
Дрожащей полон тишины,
Уже раскрыт клавир «инвертный»,
И оркестранты -  «включены».

Маэстро в «стойку» руки ставит,
Магических движений ток…
И жест руки - оркестром правит,
А дирижером - правит Бог.

В серебряной оправе звуков,
Как будто шар земной объяв,
Он дирижирует, и руки
Рождают сказочную явь.

Как нарты, горы-исполины
Земную охраняя твердь,
На склонах Царственной долины
Играют с вьюгой в круговерть.

Альты в стремительном разбеге
Перенеслись в обитель гор,
То затевая волн набеги,
То с грозным духом тайный спор.

Так руки дирижера нервно,
Волну рисуя за волной,
С таинственною силой гневной
Переплетаются порой.

На фоне вьюги голос скрипки,
То плач горянки молодой,
Кувшин разбившей, по тропинке
Спеша за ключевой водой.

Скрестились руки, усмиряя
И голос скрипки, и альтов,
Скользящим шлейфом увлекая
В ущелье гулкое басов.

Взмах. Величавые вершины
В фермату сна погружены,
Как снежный барс слепят пушниной,
Кадансом грез окружены.

Виденья гор – творенье рук:
Два ангела в изгибе тонком
Покрыли белой негой звук
В тиши пронзительной и звонкой.

Плывут в воздушном симде руки,
Снежинкой тихо в такт кружа,
И очищается от вьюги,
Став белоснежною душа.


И снова горы-исполины,
Земную огибая пядь,
На склонах Солнечной долины
В свирель решили поиграть.

Искусной нитью луч стекает
С вершины. Кистью дирижер,
Как маг свирельный звук вплетает
В оркестра сказочный ковер.

Так Ацамаз, любя Агунду,
Ей песни звучные слагал,
И из соцветия в секунды
Венок любви переплетал.

Одной символикою жестов
Ведет изысканный рассказ
Сказитель, звуками оркестра
Трактуя древний нартский сказ.

Сокровище - свирель живая,
Досталась от Авсати в дар,
И Ацамаз, на ней играя,
Земную суть преображал.

Певучий дар как дух вселялся
В любую сущность бытия,
Созвездьем ритмов откликался,
Кантатой  голосов пленял.

Блистательно звучит оркестр,
Меняя краски полотна,
Но оживляет вдруг маэстро
Невероятные тона.

Свирель серебряным журчаньем
В дремучей глубине лесов
Зверей ворчливое рычанье
Сплетает в хоре голосов.

Медведи теплые берлоги,
В густых лесах оставив вдруг,
Выходят на утес пологий,
Рисуя грузным симдом круг.

В широкий дробный пляс пустились
Олени. Связками козлы
И туры с черных гор спустились
На симд стремительный, в узлы.

Маэстро богатейшей фреской,
Границы метра расширяя,
С невиданным узорным блеском
В пучину жестов погружает.

И восхитительную пляску
Заводят дрофы шаловливо,
И аисты в свободной вязке
Проворной лапкой бьют ретиво.

Свирели звуки встрепенули
Пугливых серн, и заплясали
Они, как горные косули,
Сбежав со склон быстрее лани.

Испив свирельной силы дара,
На зов, широкими лугами,
Зверье Авсати, скот Фолвара,
Текут отарами, стадами.

Аранжируя ткань оркестра,
Маэстро россыпью синкоп,
Ритмическою силой жеста
Времен усиливает ход.

Прекрасный Ацамаз живее
Перебирает звук свирельный,
С восторгом склоны зеленеют,
Лавины сходят в мрак ущельный.

Волна зеленым шелком катит,
Вершины леса одевая,
И гром гремит, и туча плачет,
Слезою теплой проливаясь.

Гора с горою в пляс пустились,
Стряхнув песочные меха,
И оползнями устремились
Туда, где плещется река.

Ликуя, каждая былинка,
Встречает бабочек беспечных,
А над цветами рой пчелиный
Жужжаньем оглашает встречным.

Оркестр, роскошью эскизной
Природу обновляя, вдруг
Струит эфир кристально-чистый
Волнующим движеньем рук.

Все в мире ожило мгновенно.
И вышли нарты на просторы.
Вдохнули воздух напоенный
Лучом свирельным, животворным.

Еще чудеснее запели,
Отвес скалистый раздвигая,
Все восемь голосов свирели,
Агунда вышла в мир, сияя.

Влюбленным взором оглядела
Прекрасный вид природы буйной,
Свирельный луч на перст одела
И притянула нитью струйной.

В лучах купается волшебных
Агунда – дочь седого горца,
Как сердце к сердцу луч свирельный
Переливается  на солнце.

В оркестре снова расцветает
Благоухающий пейзаж.
Перстами руки собирают
Нежнейший солнечный пассаж.

Любовь пронзила Ацамаза,
Но своенравная Агунда,
Скрывая чувства от показа,
Ждала признанья в виде чуда.

Смущенный Ацамаз, не зная
Лукавства женского ходов,
Агунду покорить желая,
Призвал и нартов, и богов.

Невиданные краски льются
С клавирных живописных строк,
То небожители несутся,
Оркестром управляет Бог.

Полуденное солнце встало
И заиграло на уздечках
Коней богов, что оставляли
На небе облаков колечки.

Серебряную вслед возницу
Везут могучих семь оленей.
Красавица в той колеснице -
Агунда – пленница свирели.

За ними нарты в бурках белых
Невесту предоставить взорам
Спешат, подстегивая смелых
Коней и сотрясая горы.

Вот приближаются, встречают.
Шатана – славная хозяйка,
Невесту в дом сей провожает,
И пир течет рекою жаркой.

Оркестр ликующим аккордом
Провозглашает парный симд,
И инструменты стройным ходом
Один вступает за другим.

В черкеске, сотканной из шерсти,
Седобородый аксакал
Уырызмаг, как нарт старейший,
На этой свадьбе восседал.

Угла четыре, восемь граней
Так прочен нартовский чертог,
Богатой кладовой он славен
И льется из кувшинов ронг.

Богов и нартов покоряла
Любовь, воспетая свирелью,
Но лишь Агунда пробуждала
Игры волшебное плетенье.

Звучит, синкопами сверкая,
Симд свадебный – вершинный симд,
Хор пением сопровождая,
Богов за пир благодарит.

В финальной тишине ферматы,
Растаяв тысячью сердец,
Творец божественной кантаты
Руками водворил венец.

Так дирижер, вращая глобус,
Творенья мира освещая,
Однажды преломляя в фокус,
Лучом истока восхищает.




10 марта 2013 г.