Две подборки. Наталья Попова и Настя Каменская

Сегодня я хочу поговорить о стихах двух авторов Стихи.ру на конкурсе «Чемпионат Балтии по русской поэзии -2013г.» Это подборки  Натальи Поповой (Чековой) и  Насти Каменской. Конкурс только перешел экватор, и, надеюсь,  появятся еще много интересных стихотворений, о которых я обязательно напишу, но сегодня остановимся на  этих  авторах.

Итак, Наталья Попова, «адамова».

Маленький цикл из трех стихотворений о смерти любви. И смерть любви здесь неотделима от смерти самой героини - ведь создана она только для того, чтобы любить, чтобы быть частью.
Самое рождение - первый шаг к гибели - в рождении уже заложена трагичность, заложено умирание.
«она родится вновь в твоей горсти,
 горячая, как рана ножевая.»
Как-то сразу, из тайников памяти, появился образ:
«Любовь выскочила перед нами, как убийца выскакивает из-за угла…»
И что дальше? «…любимая без меры и без срока …»? Так не бывает - все меняется, даже небо. «Прочел я зовы новых губ» (с) и…
«и порванное небо по краям
 целует нервно губы водостоков»..
Ноктюрн водосточных труб? Новой любви?
А что же женщина?
«утро в молоке холодном тонет.
 женщина разучивает яд.»
 - сумасшедшие по силе строки. Тут и туман раннего утра, в котором рождается (или заложена от рождения?) - часть женской души - змеиная часть…И кто уже перед нами - рожденная из ребра мужчины, или падший ангел, который шелестит крылами и медленно, «по слогам»,  немеет?

«Да сбережет береженого бог от любви!» - и вот уже, немая (не моя?), покорная, но уже холодная, ждет героиня своего мужчину. «Я жалуюсь: страшно мне и сердце мое болит», а он - не слышит, он - остывает, ему - холодно в её объятьях… «О, молчаливых свиданий горькая череда» - о чем говорить? Холодно… «Господи, как же чудны дела наши…»

И вот все, что было смыслом жизни для героини, превращается в хлам
«Душевный хлам /зачеркиваю - храм/.»
Дальше - пустота, дальше все - невпопад, дальше - умирание:
«Твой голос неживой и прищур нежно-птичий
 И церкви за углом трясущийся кадык»

……….



Настя Каменская.

Не знаю, вольно или невольно, может быть, так сложилось только в моем прочтении, но первые два стихотворения Насти у меня легли перекличкой к стихотворениям Натальи, продолжением темы. Именно - не началом, продолжением. Новой жизнью, звонкой, еще ничего не знающей о возможности печального завершения. Но какова перекличка! От немоты взрослой, отлюбленной женщины, до певчей юности!
«Я бы рада молчать.
 Да молчу почему-то вслух.»   !!!

И архитепичные образы - у Натальи -  горячая кровь, рана, рождение; у Насти - дождь, дарующий любовь, начинающий жизнь.  Глухие, прожившие,  тяжелые слова Натальи и звонкие, юные - у Насти.
«Я бы рада смолчать.
 Но не молкнет
 мой первый дождь»

Этот дождь, ливень, гроза, вода (жизнь) - идущая с неба и от неба, основа и стержень второго стихотворения Насти. Героиня с героем - две травинки, они растут, они тянутся к небу, к любви. И все - такое звенящее, юное!

«в небе яркие фонарики
 юность силятся стеречь»…

И хочется верить, что это - начало, что любовь - иная, и не будет  завершения, и не будет  немоты и угасания…






Наталья Попова (Чекова)

http://www.stihi.ru/avtor/simvol1

адамова

 1.

 вот лопается вера, на кости
 адамовой, саднит, и завывая,
 она родится вновь в твоей горсти,
 горячая, как рана ножевая.

 о том поет, заштопывая дни,
 во всём покорных глаз не замечая,
 что беды ей привычные верни,
 ей возврати бессоные печали!

 ...но чахнет снова женщина твоя,
 любимая без меры и без срока…
 и порванное небо по краям
 целует нервно губы водостоков.

 2.

 медленная женщина твоя -
 стертая граница на ладони.
 утро в молоке холодном тонет.
 женщина разучивает яд.

 по слогам касанья вынимает,
 шелестит крылами и затем
 происходит женщина немая -
 суета в прохладной темноте.

 там ей место, бренной и всевышней,
 волосы по снегу разрезать.
 становиться медленнее, тише.
 никому о том не рассказать.


Вот эдак

 Приходит ко мне: неважный, помятый вид.
 Я жалуюсь: страшно мне и сердце мое болит.
 Да сбережет береженого бог от любви! - говорит.
 Плачет и просит - рядом с собой постели.

 Молчу. Я привыкла. Мне ли не привыкать,
 Как в тишине разрывает квартиру тетрадь.
 Клетка становится домом, судьбою - кровать.
 Рядом со мной не любить хорошо - умирать.

 Обнявшись вот так, а после вот эдак, да,
 Вместе протяжно скулить, захватывать города.
 О, молчаливых свиданий горькая череда.
 Господи, как же чудны дела наши, не передать…


Ну что тебе печаль...

 Ну что тебе печаль, когда на нашей кухне
 Пустой оставлен стол, и жмутся по углам
 Последняя любовь - безвременная рухлядь,
 Душевный хлам /зачеркиваю - храм/.

 Январский тихий дом, переболев, измором
 Морозным режет всех - детей и стариков.
 Ты ж смотришь свысока на синие просторы
 С обветренной стены, с исписанных листков.

 А мне всё невпопад: лыжня, покой больничный,
 Растертая щека, холщовые сады.
 Твой голос неживой и прищур нежно-птичий
 И церкви за углом трясущийся кадык.


Настя Каменская

http://www.stihi.ru/avtor/kamenskaia

Не спеши

 Не спеши.
 Обернись.
 Посмотри на меня ещё.
 Я такая, как есть:
 выдаю себя цветом щёк,
 нераскрытым зонтом,
 неприметным дрожаньем рук.
 Я бы рада молчать.
 Да молчу почему-то вслух.

 И шепчу тебе вслед.
 И хочу, ускоряя шаг,
 не отстать - обрести
 право рядом с тобой дышать;
 слышать голос глубин
 и стекло принимать за медь.
 Я бы рада молчать.
 Да мечтаю тобой звенеть.

 Между нами не год,
 а короткий хмельной рассвет.
 С каждой новым глотком
 я всё больше с тобой в родстве.
 Ты прозрачен и чист,
 и как будто меня зовёшь.

 Я бы рада смолчать.
 Но не молкнет
 мой первый дождь.


Травинки

 Мне кажется, что над рыбацкими лодками
 волнуется море, сбежавшее из дому.
 Порывистых ветров упрямые локоны,
 дрожат, прогибаясь под летними ливнями.

 На тёплой земле, две травинки промокшие,
 лежим, укрываясь осиновым месяцем.
 И небо, в него паутинками вросшее,
 зовёт за собой по верёвочной лестнице,

 И пахнет листвою, на плечи наброшенной, -
 как будто мы вместе растём атлантидами.
 И блики мерещатся сороконожками,
 а струйки дождя - перелётными рыбами.


Фонарики

 Здравствуй, наш домишко старенький,
 мне завещанный отцом.
 У меня внутри фонарики
 свет рождают на пустом.
 Запылились, залохматились
 дни и ночи. Волен час, -
 пастушок дудит ахматово,
 неизбежен и горласт.

 Знаю, нет дорогам - повестям
 ни начала, ни конца.
 От свиданья до влюблённости -
 свежий запах чабреца.
 Все знакомо: мёд, завалинка,
 шаль, сползающая с плеч;
 в небе яркие фонарики
 юность силятся стеречь.