И все становится вдруг совсем не жаль

И все становится вдруг совсем не жаль.
Вот только не напоминай о себе, только не умножай
Мою любовь к тебе на два, на десять, на сто,
Только никогда /слышишь, никогда/ не произности тостов
За самых любимых женщин /прошлых/
Тех, кто остался вживленным в мозг, вросших
По самое не хочу, в самую глубину, в нутро.
Это я, знаешь, сижу и пью куантро,
Говорю о работе, о распродажах, о новых,
О том, что на лето мне больше не нужно обновок,
Мол даже XS теперь на мне сидит свободно.
Похудела. Ты думаешь меня вынуждает мода!?
Пусть мода.

И все становится вдруг как-то не актуально,
Все эти сутки в прокуренной душной спальне.
Каждый таксист - он будто исповедальня,
А каждый стакан Джони Уокера - святой отец.
Если любовь невпопад искусство - то я в ней спец.

И все становится вдруг таким далеким,
Мы начинаем дышать впервые полными легкими,
Как будто только что родились и закричали,
А все это горе/тоска/печали
Мешает другим дорожить.
Нам нужно жить. Слышишь, нам нужно жить.
Ведь мы не раз друг другу уже обещали,
Что больше не будем дружить.
Что этот шпионский роман приносит нам только проблемы,
А эти явки/пароли/карты/маршруты/схемы
Так ласково нас начинают душить,
Что никак, ну просто никак, не можем выйти из темы.

И все становится вдруг таким тусклым,
Наш счетчик с нуля намотал почти целый год,
Мы растим стальные железные мускулы,
Смеемся, ищем других, живем без забот,
Считаем монеты, карьерно растем и делаем вид,
Что все проходит. И ничего уже не болит.
Совсем не болит.

И все становится вдруг таким положительным,
Положительным - в смысле на все положить.
Но только встанет вопрос острием - и мы уже нерешительны,
Что, как это так? Друг без друга дальше зажить?
Затолкать в пустоту какой-то мусор и хлам,
Расставить смятенья и мысли все по углам,
В общем, все дыры просто заклеить, зашить.

И все становится вдруг таким ледяным,
Мы, как стрелки часов, лишь на двенадцати сведены,
А потом все расходимся дальше и дальше,
Но то, что есть - то прозрачно, без фальши,
И как-то так издевательски чисто, что становится страшно порой,
И все нарастает сугробом снежным, снежной горой,
Снежной лавиной.
И без тебя - меня лишь часть. Ну, максимум, половина.

И все становится вдруг таким памятным,
Иногда и живешь, но падаешь замертво,
И хочется тебя целовать, дышать тобой /с тобой/
Я уже готова меняться судьбой
С любым, кто с тобой не знаком.
В горле не протолкнуть этот ком.

И все вдруг куда-то уходит вдаль,
Мы ускоряемся, сильнее жмем на педаль,
Мы летим на зеленый, мы не видим красного света,
Возвращаться назад - безысходно плохая примета.
Мы тверды, мы - литая хорошая сталь.

и все вдруг становится как-то совсем не жаль.