Забытый галстук

-Ты и не знаешь, мамочка,- сказала мне дочурка,- где мы вчера были с папой. Он тебе не рассказывал?
Я подняла глаза от рукоделия и с любопытством взглянула на Лерку. Она подошла ко мне,  присела на корточки и,  обняв  мои  ноги, прижалась щекой к ним.    Наверное,  необходимо была сейчас мне эта детская  нежность?  Потому   я и   не  смогла сдержать предательских  слёз. Они окаянные сбегая по щекам,  по груди, падали  на хрупкие пальчики девочки.
-Тебе плохо, мамочка?-  шептала  Лерка,  крепче прижимаясь к коленкам,- почему ты плачешь?
Тебя обидели? Папа обидел, да?- заглянула дочурка в мои глаза
-Ну что ты, милая, я просто устала.,- попыталась я оправдаться Где же вы были с папой?
Лерка   подёргала подол халата,  будто не решаясь о чём то мне рассказать. Но желание  пожаловаться взяло  своё.
-Мы были в гостях у одного мальчика,- выдохнула девочка,- очень злого, противного. Он мне показывал язык и дёргал за волосы очень больно.
-А  что папа?- всполошилась я.
-Папа ничего ему не говорил, он посадил Борьку на колени и расспрашивал о школе. Потом посмотрел его тетрадки и дневник. А меня назвал плаксой и плохой девочкой. А вот у меня папа  ни один разик даже  не посмотрел тетради и дневник- обиженно сказала дочка.
- Ну что ты, доченька,- ласково погладила я её по головке,- разве это так важно? Я смотрю твои тетради, помогаю, а иногда и ссорюсь с тобой. Мы ведь друзья, Лерочка?
-Почему всегда ты  и ты- всхлипнула Лерка,- вот у Вовки папа на собрания приходит, а мой- нет. И почему он не хочет, чтобы мы вместе ходили в гости? Он не берёт тебя, мамочка?  Почему  мы никуда вместе не ходим, так как раньше?  Он и тебя , и меня не любит, да?
Я растерялась, не зная что ответить ребёнку. Защищать, как всегда, и выгораживать мужа было бесполезно. Дочка уже не верила в занятость отца. Она знала наверняка, что папа захаживает очень часто к своим знакомым и долгое время проводит у них, общаясь с непонравившимся   дерзким  мальчиком. Ревности её не было  границ, той беспощадной детской ревности, у которой нет оправдательных вариантов.
-Вот где он задерживался всё последнее время,- лихорадочно застучала в мозгу пришедшая мысль,- причина- не частые собрания , и усталость, свалившая его прямо на работе и заставившая не приходить домой целую ночь. Она вдруг поняла,  отчего эта грубость, прорывающаяся иногда, и  несусветные придирки, которых прежде никогда не было.
 Успокаивала  я моего ребёнка как могла, предложила пойти покататься на санках, затеяла снежный бой, пытаясь рассмешить своё сокровище. В субботний вечер конечно уроков никаких и мы с Леркой  допоздна проторчали на улице. Пришли уставшие, голодные, состряпали  «королевский ужин». Так называла моя девочка жареную  картошку с  селёдкой, и улеглись на диван перед телевизором.
Моё маленькое,  сострадательное сокровище быстро заснуло, обхватив меня  ручонками. И я уже скоро услышала,  где то под мышкой,  мерное посапывание.
Ясно, что  спать я не  могла.  Будильник на тумбочке показывал  23- 30. Уложив Лерку в её кроватку,  одевшись,  и воспользовавшись адресом, который в беседе мне выложила дочурка, я выбежала  на улицу, заперев двери на все возможные замки.  С такси повезло, вот оно пыталось проскочить мимо совсем пустое. Водитель,  старый седой мужик, проворчав, почто,   мол дома не сидится в такой холод, но увидев заплаканное лицо, спросил адрес.
До четвёртого этажа я добиралась на лифте, долго звонила в обитую рыжей клеёнкой дверь.
Открыл мой муж не сразу.
-Что случилось,- спокойно спросил он. С Лерой что то?   Втащив меня в прихожую, усадил на стул.
- Ты что, ненормальная, соседей наверное разбудила. Хотя бы знаешь,  сколько сейчас времени?
Видимо вид мой был настолько устрашающим, что он,  попытавшись успокоить меня, принёс из кухни стакан с водой.
-Выпей и успокойся. Ведь ничего не произошло.
-Не произошло? Зачем ты здесь?-разъярённой фурией, что со мною не случалось прежде, я влетела в комнату.
Распахнутая, измятая постель, скомканные подушки, а в углу кровати тоненькая, совсем новая женская  ночная сорочка.
-А это что?  Недоразумение, забытое  той, что спряталась в ванной или в туалете,- съехидничала я.
Нет, я не стала  путешествовать по чужой квартире, это было сверх моих сил. Я просто пыталось увести мужа из этого страшного места.    Мне казалось, что   сейчас невероятно трагическое  наползает на нас, пытается раздавить, уничтожить . Я была бессильна перед надвигающейся бедой, отвергнутая и обиженная.  В то время не осознавала, что мною движет женский эгоизм.  Не она, а я его хозяйка. Толька я имею право владеть им: кормить, собирать на работу, хвалить, быть недовольной некоторыми поступками, прощать. Ну и пусть  он настоящее ничтожество, предавшее меня и дочь, но моё, законное!
Я не просила, не клянчила, приказывала. Слёзы? Да что вы? Какие слёзы? Они высохли моментально, стоило увидеть площадку, именуемую кроватью для плотских увеселений.
В ванной, что то упало. Славка побледнел и испуганно посмотрел на меня.
-Мыши не иначе,- пролепетал он
-Да, в человеческий рост,-усмехнулась я,-Но знакомиться с этой мышкой я не буду. Что она для меня?
А мне бы дуре, найти её, поговорить по душам, или может быть устроить  скандал.   Мне бы выдрать  ей  космы, чтобы продолжений  не было в  её любовном романе.
Честолюбие мешало переступить через гордость . Распирало, невесть откуда пришедшее, чувство значимости.
Мне вдруг стало смешно от глупой мысли, что я  из такой прекрасно обставленной благоустроенной квартиры, увожу  Славку без особых усилий,  в обшарпанную  хибару .Что будет потом я не думала.
Куражиться  Славка начал  потом. Он придумывал сотни доводов не позволяющих ему ,именно сейчас,  уехать со мной.  Мол, что- то забыл он!  Ключ не оставил под ковриком, квартиру дали только на сутки, чтобы он отдохнул болезный.  Дома де,  все удобства на  улице, а он хотел просто отвлечься от нашей нищеты.
 Я прекрасно понимала, что ему было хорошо  с чужой женщиной,  позволяющей непозволительное. Он с ней мог расслабиться, забыть о том, что муж и отец, что ждут его где-то на другом конце города,  что оборвали телефонные провода, звоня друзьям, родным.
И тогда я пообещала , что в случае возврата к ней, брошусь  под машину. Наверное, заявление было настолько решительным и правдоподобным, что он испугался. Он всегда верил мне, удивлялся моей решимости и поверил сейчас, струсил.
-А кому будет нужна Лерка? Ты подумала?- только и сказал он.
Дочка мирно спала в своей кроватке
-Не просыпалась, значит,- с облегчением выдавила я.
Славка спать так и не лёг, просидел остаток ночи с газетой в руках. А я будто сторожевой пёс охраняла его,   не  спускала глаз с любимого, самого дорогого, желанного. Мне было страшно подумать, что эти руки, ласкавшие меня, смели прикасаться к чужому женскому телу, губы мягкие тёплые, целовали ещё кого то.
Муж недоумённо поглядывавший на меня, пытался уговорить   немного  поспать.
-Да не уйду я, Викулька, спи. Ночь на дворе,- мягко говорил он.
 Утром он позвонил из телефонной будки, думаю, что ей.  Правоту своих догадок я  подтвердила , заметив  весёлых чёртиков, прыгающих в небесно-голубых глазах Славки. Он стал вдруг весел, разговорчив, будто ничего не случилось этой ночью. Позавтракав, мы как вполне приличная, дружная семья поехали  к  Славкиным  родителям , благо что был воскресный день.
Свекровь  не поверила в мои россказни. Она была особенно ласкова с сыном и явно радовалась счастливому возвращению его из моих «сказок».
Мне очень хотелось доказать, что ничего я не придумала, вроде бы реабилитировать себя в глазах щепетильной женщины. Не смешно ли, что я серьёзный человек проделав дырку во внутреннем кармане пиджака моего  мужа, извлекла ключ, тем самым инсценировав его потерю?
Сославшись на поход в магазин,  мы со свекровью отправились в эту злополучную квартиру. Теперь я знала,  чья она.  Очень давно, ещё не было Лерки, встречали мы в ней Новый год. Обитателям её я не понравилась.
-Чересчур умная у тебя жена, Славик,- ехидничала хозяйка. Куда нам до неё?  Мы- станочники, а она с высоким образованием.
Славка тогда перевёл всё в шутку. А я и не обиделась, посмеялась вместе со всеми. Но гостьей здесь больше не была.
Двери мы открыли довольно легко. Почему то меня не мучало угрызение совести, когда я вошла в  «приют для влюблённых». Вошла , будто к себе, домой. Сняла  сапоги, прошла в комнату.
Беспорядка и в помине нет. Постелька заправлена, а на ней длинный расшитый халатик. Только  на кресле сиротливо лежит серый в чёрную крапинку  мужской галстук, кем то забытый впопыхах. В самом центре его маленькая чёрная булавка.
-Посмотри, Вика, такой же,  как у Славика. Я, помнится,  привезла ему такой из Ессентуков и булавку тоже.
Внимательно рассматривая галстук свекровь нахмурилась.
-Это его, Вика,- его, вижу и пятнышко чернильное, которое я выводила. Ты прости меня. Я не поверила тебе сразу. Но это не повод для развода. Подумай о Лерочке.
Я вдруг поняла, как сильно устала, как мне хочется домой в родные гнилушки. Как хочется зарыться в подушку и выплакать ей преданной, понимающей меня всю горечь пережитого, передуманного за короткое, самое страшное, пожалуй,  мгновение  в моей жизни.










-