Не кричи до хрипоты - не надо

Не кричи до хрипоты - не надо
В городе пропитанном весной.
Ты же видишь: здесь тебе не рады -
Здесь хотят напиться тишиной.

Если вдруг смеешься, то потише:
Искренних не любят в городах.
От весны не спрячешься на крыше,
От весны не скроешься в стихах.

В этом солнце много горькой правды
Про апрель, погоду и любовь...
Ты же видишь: здесь тебе не рады,
Не нужна здесь нежность наших слов.
Не нужны им строчки, что ты любишь
Из забытых сборников стихов.
Только голос криком хриплым губишь
Понапрасну из-за дураков.
Ты пойми, что им зима, и лето,
И весна, и осень - все равно.
Ведь средь них воспитанных рассветом
Не отыщешь... ты уже давно.

Им бы всем... ты знаешь, в сладком губы,
В теплых рукавицах руки греть,
Если март вдруг оказался грубым,
Если поздно - радостью гореть.
Им бы всем..., чтоб город дал напиться
По ночам зловещей тишиной,
Чтобы больше не кричали птицы,
Что поют в душе у нас с тобой.
Им бы всем... бездельникам, повесам,
Городским пижонам, дуракам...
Им бы всем, пожалуйста, без стресса...
Чтобы вечно сладкое губам.

Да, я помню теплоту апреля,
Ведь его не солнцем надо греть,
Это не погоды лотерея.
Это если сердцем тихо петь.
Как давно: не пели мы стихами,
Я уж начинаю забывать,
Не дышали ночью городами,
Лишь кричали ветру. Наплевать...
Наплевать на то, что нам не рады,
Наплевать, что быт мешает петь.
Не кричи до хрипоты - не надо.
Нам еще, как звездочкам, гореть.

Ты же знаешь, мне о многом нужно,
Согревая руки, написать,
Чтобы нежность, искренность и дружба
Разрывали строчками тетрадь.
Чтобы обязательно услышал
Строчки тот, кто полюбил рассвет,
Чтобы прятаться на мокрых крышах
От весны, которой вовсе нет.
Если я пишу, то ты смеешься.
Дело все поэзии моей.
С кем еще ты так же остаешься
На закате отпылавших дней?

Постарайся надышаться тоже
Ночью... той зловещей тишиной,
От которой дрожь на теплой коже,
От которой страшно под луной.

Я прошу тебя: кричать не нужно.
Не вернуть апрельских прежних дней.
В них остались искренность, и дружба,
И тепло поэзии моей.