Аспирантура живёт...

6.04.2013

38. Аспирантура живёт и 70 –е – тоже.
Университетский период жизни остается в моей памяти, как время встречи с замечательными педагогами с их верой в классическую доктрину всепобеждающего знания. В аудиторию заходил философ и – учил меня думать. Я слушал рассказ о представителях Милетской школы и был рад вместе с Фалесом открытию воды, как первоначало всего сущего. Сколько было таких моментов? Утверждала себя идея «архее» - всепорождающего  начала - воздуха или огня.  Движущийся и меняющийся мир был открыт античными мыслителями. Формировалась диалектика, взгляд на пространство и время мог включать в себя многие элементы коллективного опыта, а скрытые в нём противоречия активизировали мысль и требовали всё более точных объяснений. Звёздное небо над головой и не лёгкие будни, ежедневный труд, поток событий, вчерашний вариант которых немедленно превращался в их историю, а завтрашний - заключал в себе замечательную энергию версий, с помощью которых человек смотрел в будущее – всё это входило в основы повторяющегося диалога носителей разума и универсума.
Жить и думать – две эпостасии, наличие которых освещало преподавательский креационизм. Да, наши преподаватели творили нас, а система советского образования, будучи Провидением, увлекало миллионы школьников и студентов к достижению высших уровней духовности. Да, у каждого из нас этот уровень духовности – свой. Но он – высок, его креатура – его гордость. Нужно во всеуслышание заявлять, что в послевоенные годы на территории Советского Союза сложилась самая высокообразованная цивилизация людей за всю историю существования человеческого рода. Пафос новизны и универсальной образованности двигал нами, будучи лишен нарочитой экзотики, далёкий от словоохотливой шумихи очень многочисленного цеха западных специалистов, в задачу которых входило – как можно чаще критиковать всё советское.
Миропонимание того периода, свойственное горожанину и сельскому жителю, было науко-центричным. И это – понимали все. Науке об обществе и природе сложились методологические правильно организованные системы производства мощнейшего информационного продукта. Я это ощутил на себе, когда поступил в очную аспирантуру философского факультета КГУ имени Т.Г.Шевченко. Взлёт советской системы образования был потрясающим. Студенты и аспиранты из десятков стран мира – в стенах нашего вуза – обычное явление тех лет. Мы учились сами и учили весь мир. Не о каком кризисе образца 1991 года (этот кризис абсолютно искусственный по своей природе) не могло быть и речи. Советские наука и производство, сферы образования и воспитания имели в себе нечто такое замечательное, что и передавалось будням учёбы, ученичество становилось творчеством, желание знать всё больше – не было никому в тягость. Советское общество действительно рванулось к звёздам. Древний принцип «через тернии к звёздам» - актуализировался. И на таком порыве к неизведанному жили миллионы советских людей. Я не был исключением, когда поступал учиться знаменитого университета. Это была в, буквальном смысле слова, учёба. Кафедру этики и эстетики возглавлял профессор В.А.Кудин. Мы с ним определили тему моей диссертации – «Эстетический фактор процесса научного поиска». Мне снова пришлось сесть за учебники - теперь уже для того, чтобы углубить свои знания по истории мировой философии. Передо мной лежал огромный пласт проблем. В задачу автора диссертации   входило построение объективного плана реконструкции научно-технического развития европейцев (постренессансный период). Эпохи ренессанса, «Века разума», просвещения, позитивизма отличаются новым пониманием роли техники, совершенствование которой, коренным образом изменила практически все сферы материального и духовного производств. А синтез возрастающих потенциалов науки и техники, по мере того, как во всё большей степени новые знания и новые машины революционизировали труд, обретал значение господствующей стратегии.
Прошло время ожиданий перемен в сферах сельскохозяйственного и научного производства, наступило время их осуществления, то есть ожидание перемен перешло в новое качество. Перемены или научно-технические революции разорвали «круг времён», конвейерные технологии стали символом утверждения новых типов организации производства, а компьютерно-информационные неотехнологии прочно заняли своё место. Придуманные человеком машины, роботокомплексы быстро изменили ситуацию. Мировой индустриализм становился своим же собственным отрицанием, постиндустриальный мир также не мог задержаться в роли фаворита. На смену ему шел ещё более высокий период техногенеза. Как в своё время на смену аграрной цивилизации пришла – промышленная, так на смену последней пришла информационная цивилизация. Возрастание и расширение  её копьютерно-електронного ресурса продолжается. Разобраться во всём этом оказалось весьма непростой задачей. Кроме того, смена парадигм, сверхсложных алгоритмов развития научно-технического прогресса породил информационный продукт, который уже сам по себе требовал научной трактовки и научных объяснений. Из этих моментов и складывалась тема философской диссертации на создание и защиту, которой отводились три года аспирантской жизни.
В моей памяти эта аспирантура живёт - и время 70-х годов тоже