Пишу письмо. Не Вам. Украдкой, на коленке...

ПОСЛАНИЕ ПЕРВОЕ

Пишу письмо. Не Вам. Украдкой, на коленке.
Обычные слова у памяти в застенке
и слог мой угловат. Цвета, но не оттенки,
смогу я передать. Довольствуйтесь же малым:
последняя среда зимы. Под снегом талым
вовсю бурлит вода и вперемешку с калом
смывает кровь. ...хандра, нехватка витаминов.
Навстречу мне гора, но я, горы не сдвинув,
желаю не хворать горе и половину
пути преодолев, пускаюсь восвояси…
Мне сорок долгих лет. Из них четыре нА семь
мотаюсь по земле в разбитом тарантасе.

*

Дороги на Руси, что поле после битвы.
Я Боженьку просил прислать мне текст молитвы,
такой, чтоб колесить, бубня её, меж рытвин,
ухабов и т.д. я мог бы без опаски.
Оставшись не у дел, в своем рыдване тряском,
я побывал везде - от Фиджи до Аляски -
но Русью впечатлён, признаюсь Вам, без меры!
Хоть гельфенштейнов слон милее мне химеры,
пускай и дальше он родные топчет терры.
Везде я побывал – Бейрут, Найроби, Плевна…
На льдинах, островах, в степи Муганской древней
кричал “Халва! Халва!”. Теперь живу в деревне.

*

Проснувшись по утру, иду доить бурёнку.
Цыплят кормлю из рук пшеном (ну, не сгущёнкой
же их кормить). Курю. Светает потихоньку.
Эх, вот бы калача с кизиловым вареньем!
Ногами волоча, бреду в санчасть – колени
тревожат по ночам. Врачиха бюллетенит.
“Да что б тебя!” – ворчу. Пернатое отродье,
обгадив каланчу, с прохожих глаз не сводит.
кабЫ не ко врачу, я из дому сегодня
и шагу б не ступил - Воздушная тревога! -
вороны, как с цепи сорвались. Из “бульдога”
их остудить бы пыл! Да я палить не дока!

*

Растут, как на дрожжах морковь, свеклА, удои.
Зарезан без ножа: в четверг явились двое -
не местных - горожан и, воем волчьим воя, -
смеялся от души и гнал взашей каналий! -
просили одолжить на молот с наковальней.
Один из них плешив, другой – картавый - крайне
широк в плечах. Гляди, на удочку пройдохам -
крепись - не попадись! Попался – так не охай!
Никто из нас, поди, дворнягу Кабысдоха
не пустит на порог – чего ж мы рады вору?
Какой от вора прок? Убытков, что позору…
Трофейный мой “бульдог” мне зарядить бы в пору.

*

Когда б наскрёб деньжат, купил бы двух лошадок
и жил бы не тужа. “Но таинство разгадок
у самых ног стяжать - сиречь упанишады -
лошадкам ни к чему” – вы скажете. Всё верно.
Куда милей хомут кобыле правоверной,
чем Веды и Талмуд. Но вот, что характерно -
я многого достиг на поприщах и нивах:
был сутью во плоти, был идолищем в Фивах.
По мне струился Стикс – наставник мой глумливый.
Был снежною зимой и был весною пёстрой,
был парусом, кормой, удилищем, помостом,
египетскою тьмой я был и алчным монстром
Джузеппе Бальзамо. Стал графом Калиостро.
Ни кем-нибудь…

Март – Апрель 1973 г. от Р.Х.

> ПОСЛАНИЕ ВТОРОЕ (Мне графский титул мой достался как наследство...)