Я - абориген

 По берегу бродить,как прежде, обожаю,
 морского бриза соль чтоб освежала зев,
 весеннего тепла всю зиму ожидая,
 уверенность ращу, что добрый будет сев.
 На пашнях - зерновых, стихов - на ниве Лиры,
 и души чтоб людей пронзал бы вешний звон,
 чтоб радостью дарил, чтоб люб был и надмирен
 и благостно влиял на судьбы чтобы он.

 А я - абориген и давний летописец,
 и в памяти храню мгновенья разных лет,
 и, в подтвержденье их, крик чаек в синей выси -
 одна из стародавних и живых примет.
 Сейчас они кружат над сейнером входящим,
 он к пирсу стал бортом, блестящим чешуёй,
 а чайки гомонят, пикируя всё чаще
 на рыбу, что прошла скозь растр сетевой.

 А я - абориген, к базару их привычный,
 припоминаю, как бычки среди камней
 ловились на крючок на ниточке обычной,
 и как в моё окно зимой стучал Борей.
 Гляжу в морскую даль блаженства поволокой,
 там, слева, Аю-Даг, а справа - Ай-Тодор,
 смотрю светилу вслед, взошедшему с востока,
 и вот уже оно вошло в корону гор,
 откуда в час ночной сплывает запах хвои,
 а тихий шёпот волн навеивает сны,
 под эту благодать припомнишь вдруг такое,
 что исчезает страх грядущей новизны...

 А я - абориген, кручёный и верчёный,
 войну и лихолетий бури пережив,
 с надеждою гляжу в пенатов мир зелёный,
 кладя в строку глагол, как древние мужи.