Ветер детства

                Светлой памяти мамы


Опять я недоволен собою и скорблю:
описывать я волен лишь то, что я люблю.
Поверишь ли мне, нет ли, но с некоторых пор
везде в стихах Ай-Петри глядит на Ай-Тодор.
По Высшему приказу торю мой, что ли, путь?
Ну, что мне делать, mother, как вырваться из пут?
Конечно, можно средство сыскать, да я плевал:
мне дует ветер детства, переходящий в шквал.
Переходящий в бурю, в глаза плюющей пыль,
когда в стихах халтурю и искажаю быль.
Твой сын «прекрасно болен», не майся, что скулю, –
описывать я волен то, что всегда люблю.
Недаром же над Ялтой, родной и дорогой,
вдруг образ воссиял твой над радугой-дугой.
Я, значит, что-то значу средь клеветы и зла,
когда пою и плачу о жизни, что прошла.
Когда, из сердца, что ли, нахлынут в стих года,
и ком душевной боли  уходит в никуда.
Вновь крутят строки петли  дорогою средь гор;
везде в стихах Ай-Петри, а нет, так – Ай-Тодор.
И приступ самоедства стихает, как каприз,
в котором ветер детства спокоен, словно бриз…