Вале-тино Лученко. Если бы я был дождём...

            Вале-тино Лученко.

         ЕСЛИ БЫ Я БЫЛ ДОЖДЁМ.

          Глеб Ходорковский (перевод)
       

        Я хотел бы им быть. Хоть иногда. Этим тёплым нежным летним дождём На сутки.
 Истомившаяся от жажды земля не натешится им. Корни деревьев, травы, цветы пьют его - не напьются. Буйно поднимется после него июньское зелье. Чайная роза надолго ещё сбережёт на своих лепестках его сладкие  капельки.

        Тарахтит он весело и шаловливо этот куриный дождик  по зонтикам и по крышам. Не спросясь  стекает в долинки меж девичьими грудями. Струится по рынвам*) и стекает по трубам в ведёрышки. А там уже солнечные зайчата мерцают и ждут, когда свои лепестки уронит любИсток*). Он настоится до вечера. И волосы вымоют им за день раскрасневшиеся   красавицы. Потому что летом прекраснее нет молодиц и девиц, в дождевой водице искупаных, заговоренной «люби меня, не покинь, легинь-юноша?»

         Если бы я был дождём, купал бы траву на лугах чуть ли не каждый день, чтобы была она сочной, не выгорала на солнце июльском. И падали бы тяжёлые капли мои на речку, и пенилась бы  вода, и сотни тысяч маленьких кругов сливались бы в феерическую симфонию. А в тех кружевах плавали б двое, совсем голенькие. А кого тут стыдиться? Бесстыдника- дождя, который подобно скульптору делает лишней одежду для тех, кто зонтик забыл или нарочно не взял?

         Если бы я был дождём, я бы сварил  борщ, да такой, что мир его не знавал. В нем был бы мёд Золотого Солнца, дождица серебряной соли с Чумацкого Шляху*), с удивительным зельем клечальных*) праздников. Я  накормил бы им всех, кто потерял надежду встретить свою любовь-судьбу. Мир  изменился бы на какую-то частицу. И этого бы эватило, чтобы не думать о том, что где-то трава зеленее.


                *    *     *

                ЯКБИ-я був дощем-


                Вале-Тино Лученко



         Хотів би я ним бути. Хоч іноді. Отим теплим, ніжним, літнім дощем. Добовим. Спрагла земля не натішиться ним. Коріння дерев, трави, квітів п’ють його не нап’ються. Буяє після нього зело червневе. Чайна троянда ще довго зберігає на своїх пелюстках його такі солодкі краплини.

          Стукотить він весело та пустотливо цей курячий дощик по дахах і парасолях. Нечемними струмочками заливається в долиноньку між грудей дівочих. Струменить по ринвах та стікає в цеберочка. А там вже сонячні зайчики виблискують та чекають на любисток. Настоїться він на літеплі до вечора. І митимуть ним волосся на тіла за день розпашілі красуні. Бо ж чи не гарні влітку дівки з молодицями в дощовій воді купані, заговореній «люби мене не покинь, легіню»?

            Якби я був дощем, купав би траву на луках мало не кожен день аби була вона соковитою, не вигорала на сонці липневому. І падали би мої краплі важкі на річку і пінилася би вода і сотні тисяч маленьких кіл зливалися б у феєричну симфонію. А в тому мереживі плавали би двоє зовсім голісіньких. Бо кого тут стидатися? Дощу безсоромного, який, як найкращий скульптор робить одежу зайвою у тих, хто забув парасолю або зумисне не взяв?

               Якби я був дощем, я би зварив тобі борщику, якого світ ще не знав. У ньому був би мед Золотого Сонця, дещиця срібної солі Чумацького Шляху і дивовижне зілля клечальних свят. Я би нагодував ним всіх, хто втратив надію зустріти кохання-долю. Світ би змінився на якусь часину. Цього було би достатньо, щоб не думати про те, що десь трава зеленіша…

© Copyright: Вале-Тино Лученко, 2013
Свидетельство о публикации №113033111709