Шаль царевича Алексея

Фет А. А. Сочинения и письма.
Два письма о значении древних языков в нашем воспитании

<…>

Алчущая, мучительно жаждущая истины душа человеческая может утешиться. «Und wenn der Mensch in seinem Gram verstummt giebt ihm ein Gott zu sagen was er duldet» {«И когда человек погружается в скорбь, Бог дает ему силы рассказать, как он страдает» (нем.).}, — говорит Гете. Человеку-художнику дано всецельно овладевать самой сокровенной сущностью предметов, их трепетной гармонией, их поющей правдой. Перед ним открыт путь, на котором он с помощью свободного творчества может совершенно в другой области овладеть гармонической истиной предмета так всецельно, что все одаренные слухом воскликнут: вот оно! Стоит только попасть в гармонический тон предмета, а для этого нужен талант и благосклонность минуты. Если, согласно глубоко художественному выражению Гете, «мироздание есть открытая тайна», — то художественное творчество есть самая изумительная, самая непостижимая, самая таинственная тайна. «Ты им доволен ли, взыскательный художник?» Нет, недоволен! Он долго со всевозможных сторон задавал вопросы предмету своих изысканий, задавал их с томительным напряжением всего своего просветленного существа, и ответы являлись, но не тот, которого жаждет душа. И вот иногда совершенно неожиданно — даже во сне — искомый ответ предстает во всей своей гармонической правде. Вот он! несомненный! незаменимый!.. Вы жаждете проникнуть в тайну творчества, вы бы хотели хоть одним глазком заглянуть в таинственную лабораторию, в которой целое жизненное явление претворилось в совершенно чуждый ему звук, краску, камень. Торопитесь спросить художника, еще не остывшего над своим вдохновенным трудом. — Увы! ответа нет. Тайна творчества для него самого осталась непроницаемой тайной. А между тем великое чудо совершилось, сокровенная тайна открыта воочию всех. Неизрекаемое никаким иным путем — изречено со всей его неизмеримой глубиной, со всей его бесконечностью. Вот молодая, светлая, могучая, страстная душа! Моральное сотрясение вывело ее из обычного покоя. Равновесие потеряно. Зеркальная поверхность покрывается узорчатою рябью. Рябь переходить в мерную зыбь. Волнение увеличивается. Волна встает вослед волне во всей прихотливой прелести мельчайших подробностей. Берегов и пределов нет. Берег — безграничность; предел — беспредельность! Страстное волнение все растет, подымая со дна души все заветные тайны, то мрачные и безотрадные, как ад, то светлые, как мечты серафима. Умереть — или высказаться! Все, все высказать, со всей полнотою! «Иль разорвется грудь от муки…» Но какой язык человеческий способен всецельно заговорить всем этим? Бессильное слово коснеет. — Утешься! есть язык богов — таинственный, непостижимый, но ясный до прозрачности.

Только будь поэтом!

Мы все — поэты, истинные поэты в той мере, в какой мы истинные люди. Вслушайся в эту сонату Бетховена, только сумей надлежащим образом ее выслушать — и ты, так сказать, воочию увидишь всю сказавшуюся ему тайну.
Слова: поэзия язык богов — не пустая гипербола, а выражают ясное понимание сущности дела. Поэзия и музыка не только родственны, но нераздельны. Все вековечные поэтические произведения от пророков до Гете и Пушкина включительно, в сущности, музыкальные произведения — песни. Все эти гении глубокого ясновидения подступали к истине не со стороны науки, не со стороны анализа, а со стороны красоты, со стороны гармонии. Гармония также истина. Там, где разрушается гармония — разрушается и бытие, а с ним и его истина. Гете говорит: «Das Schöne ist höher, als das Gute; das Schöne schliesst das Gute in sich» {«Красота (прекрасное) выше добра; она заключает добро в себе» (нем.).}. Он мог бы с одинаковым правом сказать то же самое по отношению к истине.
Ища воссоздать гармоническую правду, душа художника сама приходит в соответственный музыкальный строй. Тут не о чем спорить и препираться, — это такой же несомненный, неизбежный факт, как восхождение солнца.

<…>

Замечательное прозрение художника
Анны Акчуриной:

-

Камни Госпожи нашей Богородицы

Громады темные... А Дух и тут живет -
в камнях смиренных, что служили Деве.
Вас распиравший исполинский гнет
весь принят Вседержителем на Древе.

-В Нем живы мы. Нас не пожрала тьма. -
Как некогда, в стремнине смертной, Дева,
цветет неопалимо купина.
Толпятся звезды, как над кровлей хлева,

заглядывая в огненосный ров:
Как уцелеть там? Дева, нет ответа.
Не из камней ли тех себе сынов
Творец воздвигнет в Судный день Завета...

-

"...глаголю бо вaмъ, яко можетъ Бог от кaмени сего воздвигнути чада Авраaму".(Евангелие От Матфея 3:9)

Марина Сергеева-Новоскольцева   04.10.2022 20:40   •   Заявить о нарушении