Коротка жизнь ежа, небольшой рассказ

Ёж Геннадий слез с корня вековой сосны и задумался. По небу летели грязно-синие тучи и начинал накрапывать дождь. Муравьи, только что упорно тащившие труп толстой и сочной гусеницы, бросили тушу и помчались в муравейник. «Начинается» - подумал Геннадий. – «Не хватало только дождя, леший бы его побрал!»
Первые свинцовые плевочки уже орошали покрытую палой листвой землю. Ёж фыркнул и углубился в чащу. Здесь у него была своя нора с прибитыми земляными стенами и торчащими с потолка корневыми чехликами сосен, росших на поверхности. Глинистая уральская почва имела множество минусов, но одно было хорошо: дождь почти не проницал в такую нору.
Мимо пронеслись две белки. Они были серыми и влажными. Суетливо озираясь, они скрылись в густой хвое и откуда-то издалека донеслось их попискивание. Ёж неодобрительно качнул головой и устроился поудобнее на краю норы. Отсюда ему был виден небольшой овраг и росшие неподалёку молодые берёзки.
Начался ливень. Нево заволокло угрюмыми штанинами туч, грязными тряпками повисших низко над землёй. Тяжело громыхая, приближалась гроза.
Тем временем, потоками воды уже образовались первые лужи. «Завтра придётся плыть, чтобы перейти к противоположной стороне леса. Или опять завязну в этой глинистой жиже» - угрюмо подумал Геннадий. Исчезли все звери, мошкара, лес омертвел. И только дождь колотил по набухшей земле с возросшей силой, как будто хотел пробить дыру насквозь и раствориться в мировом океане...
Ёж лежал, свернувшись в колючий комок, и размышлял о своей жизни. Мимо ползла лягушка, тяжело перебирая передними лапами. Её прибил к земле дождь, в упоении своей мощью он низвергал на неё потоки воды так, что зелёное создание не могло прыгать. К тому же, у неё начиналась мигрень. «Проклятущий дождина!» - возмущалась мысленно лягушка. – «Такого дождя не было уже давно, чтоб ему иссохнуть, проклятому!» Геннадий навострил глаза-бусины и приготовился к прыжку. Он ничего не ел с утра и был голоден. Одним моментом он прыгнул на лягушку и прокусил ей горло. Лимфа остановилась в её жилах, перестало биться крохотное сердечко. «Вот заср...» - только и успела подумать лягушка и испустила дух. В конце концов, и ежу надо чем-то питаться.
А дождь всё усиливался...
Потоками ненавистной жидкости с небес размыло-таки стенки норы, вода закапала с потолка, появилась на стенах. Еж с трудом осознал этот факт, ему казалось, что он вырыл себе жилище на века! Он выбрался под струи ливня и в то же время рухнул верхний слой почвы, образующий потолок.
Геннадий лихорадочно соображал, куда бы ему податься, чтобы укрыться, спастись, схорониться от ненастья, но было поздно: ливень размыл всё, а молнии сверкали повсюду. Дул сильный, штормовой ветер, ежу казалось, что его сплющивает эта неумолимая сила стихии.
Молния ударила в близлежащую ель и она с грохотом упала рядом с ежом. Наконец, он ринулся с места в попытке спасти своё колючее, но хрупкое тельце. Он побежал по краю оврага в надежде найти подходящее место, но, к несчастью, крайняя часть стенки оврага вдруг резко ушла вниз – произошёл оползень. Если бы ежи умели кричать, то Геннадий сейчас бы огласил своим криком весь лес!..
Он упал на дно оврага. Лужи, о которых рассуждал ёж в своей норе, весьма разрослись и приобрели нешуточную глубину. Барахтаясь на поверхности, Геннадия пожирал ужас, он отчаянно пытался сохранить свою жизнь. Но очередной оползень, на этот раз гораздо больше предыдущего, навалился своей громадой на ежа...
Генадий оказался погребённым под слоем суглинка в грязной луже на дне оврага. В момент смерти он думал о лягушке, съеденной им в норе. Он понял, что и его жизнь может оборваться так же внезапно, он осознал бренность жизни, но ему больше не было страшно. Камни, бывшие в оползне, сломали ему часть рёбер и придавили голову, однако Геннадий не боялся. Он умер спокойно в ожидании чего-то нового, гораздо большего, чем его маленький ежовый мир...