А моя - та, что лучше всех

Жизнь вхолодном баракесладкой не назовёшь. Маме приходилось заботиться не только о том, как обуть-одеть троих детей, но и как запасти дров на всю зиму. Тяжёлою ношей свалилась на макму эта забота, когда ушёл от нас отец к другой женщине, и в то время, когда через несколько месяцев наша семья должна была увеличится на одного малыша...
   Как хватило ей душевных сил,чтобы пережить и не сломаться, продолжая жить и растить детей? Можно только удивляться, как она успевала справляться с домашними делами, работой и окружать нас дюбовью. А от нас она большой помощи не видела, разве что за столом, когда мы дружно гремели ложками - что поделаешь, были слишком малы. Но я не забыла, как мы с мамой выходили полоскать бельё даже зимой в корыте у канавы, недалеко от колонки. Я была старшей из детей и могла уже чем-то помогать. Моя работа состояла в том, чтобы подносить полные вёдра. Иногда мама выносила бидончик с горячей водой, чтобы отоггеть окоченевшие руки. Конечно потом эти зимние полоскания отразились на её здоровье.
   Заслуживали мы от мамы и похвалу. Брата она хвалила за то, что он - наш единственный мужчина в доме - приносил из сарая дрова, хотя был младше меня. Конечно он не мог, как отец, принести полную охапку, но маме не приходилось лишний раз сбегать в сарай, ходил малыш за дровами охотно.
   Советоваться мама могла только с нами. Некогда ей было ходить по соседям и заводить друзей. "Проживём как-нибудь" - утешал маму брат, маенький мудрец. И жили-перебивались (это были мамины слова). Поскольку я была старшей приходилось приглядывать за малышами. Когда мы просыпались без мамы утром по будильнику - а это бывало, когда когда мама рано уходила  или работала в ночную смену - мы, встав с постели, обнаруживали на кухонном столе три одинаковых тарелки, на которых, как всегда, лежало что-то к чаю. И при такой раскладке между нами не могло произойти ни ссоры, ни драки - так мама решала проблему, когда мы оставались одни.
   Хоть отецрегулярно платил алименты, денег хвалалотолько на самые необходимые расходы. О своём здоровье мама не думала, у неё была одна забота - чем накормить нас. Бесплатный обедиз заводской столовой она приносила домой, разве что суп съедала сама, а котлету и булочки, и ещё что-то, что можно было завернуть в салфетку, несла нам. Делили мы уже сами, что кому достанется...
   Маму надо было пожалеть, но мы не тогда понимали этого по детскому своему эгоизму. И в то время люди жили хорошо, некоторые имели даже телевизоры, пусть  и примитивные - линзовые. Но мы и этого не могли иметь, для нас роскошью являлся приёмник"Балтика", купленный по дешовке с рук, но работал он исправно, и можно было вечером на коротких волнах услышать даже "Голос Америки".
   Клуб "Мелаллист" стал нашей духовной пищей. Мы готовы были целый день смотреть фильмы, но это удавалось только по праздникам, да в день выборов. И когда в зале не хватало мест, мы садились на полу перед экраном, и это было всеобщей радостью.
   Вокруг клуба стояло много бараков, в них жило много детей, таких же, как мы с сестрой и братом. И самое главное - было неважно, кто как одет, никто никого не встречал по одёжке. А вот насущная пища у кого-то и лучше нашей. Бывало, когда мы приходили к нашим знакомым тёте Гале и дяде Лёне, я видела,как на сковороде шипела колбаса. Почему-то это мне никогда не забыть. Наша мама могла позволить себе с получки купить один килограмм  -той дешовой, что стоила два рубля двадцать копеек. И отрезала нам этой колбасы "по шашечку", то есть по кусочку, и он был таким тонким, но казался таким вкусным на толстом куске хлеба, что слишком уж быстро заканчивалось это удовольствие. И я глядя на маму, жевала голый хлеб И мама не выдерживала и отрезала ещё по кусочку.
   Кто-то усомнится в моих воспоминаниях, сравнивая их со своим детством, не таким трудным, как у нас. Но всё было именно так, а жизнь - она не у всех одинаковая. Было бы что и кого вспомнить добрым словом. Вот я и вспомнила детство, маму, и ещё потерявшуюся девочку из рассказа, которая, когда её спрашивали, кто её мама, отвечала: "Моя мама та, что лучше всех!". И я тоже же смогу сказать так про свою маму. И особенно теперь , став уже и сама и мамой, и бабушкой и даже прабабушкой.