На смерть Березовского

Вы ушли, как говорится, в никуда,
Пустота. Летите в в звёзды врезываясь,
Ни тебе Романова суда,
Честность!
Всё, Борис, снята наружка-слежка,
В горле ком – не горе,  а смешок,
Вижу, отстраняясь, как от Лешего,
Кредиторам фиг спихнул мешок.
Молодец! Вот это по-пацански
Дать, чтоб щёки их залил смертельный мел!
Так обстряпал  векселя и цацки,
Как другой на свете не сумел.
Почему в шарфе? Недоуменье смяло…
В ванную  зачем, как на парад?
Так в сортире более пристало,
А в джакузи фрак… Абрамыч, ты не прав.
Навсегда  язык в зубах затворится,
Тяжело и неуместно разводить мистерии,
У народа страстотерпца-многоборца
Умер рупор. Характерно  – не в постели.
И несут шарфов заупокойный хлам,
Нитки распустив едрит, твою, кудрит,
Грязью по достойнейшим делам,
Разве так каталу надо бы почтить?
Вам краплёный постамент  пока не слит,
И ещё в гравёрной флэш рояль,
А на Востряковское уже понанесли
Домыслов и слухов срань и дрянь.
Ваше слово в платочки рассоплено,
Ваше имя слюнявят гоблины
И корёжат лузеры сипатые
Познеры-свинадзы психопатые.
Эх, поговорить бы иначе
С этим самым карловичем свинычем,
Стать бы здесь гремящим скандалистом:
Не позволю ловкость рук пинать,
Оглушить бы их трёхпалым свистом
В бабушку и в Бога телемать!
Это время трудновато для пера,
Но скажите вы, смотрящие калекши,
Где, когда, какой фарцовщик выбирал,
Унитаз, чтоб золотого легче?
Дрянь пока что мало поредела,
Цацек много – только поспевать,
Надо их с умом  пристроить к делу,
А пристроив, можно и нырять!
Для веселия санузел мало оборудован,
Надо вырвать шарфик у грядущих дней,
В этой жизни вглубь нырнуть не трудно,
Вынырнуть – значительно трудней!
Март, 2013г.