Владыка гнева

*зарисовки из снов*

Как неровным дыханьем схватила ночь, 
И сдавила виски руками. 
Где кошмарный сон и я чья-то дочь
И зеленые старые ставни.

Пустота окон, грязный, серый стол,
Пыль дорог и потухшие свечи. 
На обрывках штор, на полу узор
Недописанной чьей-то речи.

Черной солью осыпано все до поры, 
Беленой и полынью накурено.
Где-то мрачные тени приносят дары 
И стоят, и глядят испуганно.

День иссяк, и я искала приют,
Я надеялась ночь провести в тепле.
В этом доме видно давно не живут,
Дом открыт ворам, сквознякам и мне.

Слишком поздно сумела понять, что стою уже не одна.
Дрогнул воздух чужим дыханием, душу сжала кромешная мгла.
Повернуться мне не хватило сил,
Тело замерло, словно от яда. 
Но чужак бесшумно мимо ступил,
Будто нет меня вовсе рядом. 

То ли вор, то ли просто с дороги устал.
В волосах колтун, неприглядный наряд.
На лице печать неземного сна
И пронзительный черный взгляд. 

Как сияли в доме от ранней зари,
Терпкий запах трав, пыль и пепел.
Я мечтала о чем-нибудь заговорить
Но мой гость слишком ясен и светел.

Я жила в этом доме не первую ночь, 
Я хранила сны моего чужака, 
Я почти забыла, что чья-то дочь,
Что дорога своя и так далека.

Резкий стук. Растревожилась тьма
По земле струится пляска теней.
На пороге дома люди и я,
Я пытаюсь понять речи этих людей.

«Мы - поклонники Красной Звезды,
Люди цвета сажи и мела.
От великих святынь принесли дары,
Призови нам Владыку Гнева».

На осколки взорвалось сознанье мое, 
Дрогнул мир и снова стал ровно.
Я искала его, я звала его.
Я ждала, но только без толка.

Я сказала им, что Владыки нет,
Что б ушли и вернулись позднее.
Они просто исчезли, и простыл их след,
Ветер выл, становилось темнее.

Дрогнул воздух чужим дыханием, в душу ринулась черная мгла.
Как-то снова я не успела понять, что стою уже не одна.
Шелохнуться я не смогу до поры,
Я сказала в вечернее небо:
«Тут процессия приносила дары».
«Что хотели?». – «Владыку Гнева».

Снова дрогнул воздух дыханием,
Улыбнулся чужак мне в спину.
«Вернуться». Шелестела листва,
А Владыка шагнул за картину.

Как неровным дыханьем схватила ночь,
И сдавила виски руками.
Где кошмарный сон и я чья-то дочь,
И зеленые старые ставни.