Защитница-22

Глава 22

Олег-маленький и не думал унывать.

- Как думаешь, реально хотели убить или попугать только?

- Думаю, что исходя из мощности взрыва, всё же хотели убить, - сказал Полковник, беря из рук Рогнеды освобождённый из упаковки стерильный бинт, и умело начав перевязывать рану.

- Думаю, что ГАИ и дознаватель будут минут через двадцать, - сказал Олег Павлович, только что до этого кому-то звонивший.

Пока они приводили себя в порядок, и переносили вещи из покарёженного жигулёнка во внедорожник Рогнеды, пёс Гаврик носился по окрестности, вынюхивая всё вокруг.  Место, где была заложена взрывчатка, не ускользнуло от его пристального внимания. Временами он натыкался на кусты и рытвины в силу своей слепоты, но энтузиазма не снижал.

Наконец, из-за поворота показалась машина дорожной службы, а за ней - битком набитый милицейский УАЗик. Картина, которую они застали, впечатлила всех до одного.  Абсолютно игнорируя обстановку взрыва и изуродованный жигулёнок в кювете, пара мужчин в свежих бинтах, один без бинтов и женщина с собакой мирно пили чай, сидя на поваленном дереве.

- Что, дерево тоже взрывом повалило? - спросил улыбчивый лейтенант из патрульной машины.

- Нет, оно наверное от предудыщего упало. Неспокойно стало нынче на дорогах, - спокойно ответствовал Олег Павлович, наслаждаясь жизнью и чаем из Рогнединого термоса.

Пока милицейские осматривали дорогу на предмет обнаружения следов взрывчатки, пара сотрудников ДПС стала спускаться в кювет к жигулёнку. Но как только они поравнялись с группой участников чайной церемонии, как Гаврика будто подменили. Он рванул с места и мгновенно вцепился в форменную штанину коренастого гаишника. Да так вцепился, что никакие "фу" и "нельзя" не имели на него никакого действия.

Коренастый с силой дарил Гаврика жезлом по голове. Собака истошно завизжала и упала замертво.  Все молчали.

-  А ну, снимай штаны, - сказал уже не улыбающийся лейтенант коренастому.

- Зачем это?

- На предмет обнаружения взрывчатых веществ исследовать будем. Или сам расскажешь? Явку с повинной гарантирую.

- Да иди ты…

- А ну, ребята, давай, помогай!

И не успел коренастый сделать шагу, как лейтенант с Полковником и Олегами повалили его и стащили форменные штаны.  В старых домашних трениках и форменной куртке он представлял жалкое зрелище. Весь деловой начальственный вид был снят с коренастого вместе со штанами.

Рогнеда сидела не шевелясь на бревне вместе с контуженым Олегом-маленьким и тихо плакала. Ей было жаль Гаврика, жаль ту женщину в больнице, его хозяйку, жаль себя саму из-за того, что она была вынуждена защищать того подонка, который ту женщину в больницу отправил.

Тем временем, коренастый был уведён в милицейский УАЗик для дачи показаний. Нюх не подвёл безвременно почившего Гаврика. Коренастый сознался, что он подложил взрывное устройство с дистанционным управлением, что ему сообщили с поста ДПС о времени проезда жигулёнка, чтобы он успел положить его на дорогу, прилепив сверху обычный осенний лист. Как и следовало ожидать, поручение и взрывчатку он получил от своего давнего приятеля, Петровского, сотрудника ФСБ. Несмотря на приятельство, к взрывчатке прилагалась крупная сумма в долларах США.

- Вот ведь гад, - сказал Олег Павлович, - уже даже ленится замаскировать всё это под несчастный случай.

- Не ленится, а торопится, - ответил Полковник, доставший из багажника Рогнеды лопатку и копавший последнее ложе геройскому Гаврику.

Рогнеда перестала плакать, и, всхлипнув, как ребёнок, последний раз, окончательно вытерла слёзы, встала, улыбнулась и сказала: «А знаете, что? Ну-ка перекладывайте из жигулёнка ко мне в машину все свои припасы и снасти. Пусть милиция занимается своим делом, а мы поедем на рыбалку! И никакой враг нас не остановит!».

- Вот это – женщина!, - восхищенно сказал Олег Павлович и направился к жигулёнку около которого уже суетились эксперт-криминалист и улыбчивый лейтенант. Коротко переговорив с лейтенантом, он крикнул друзьям: «Всё нормально. Явимся для дачи показаний в понедельник, а сейчас можем ехать».

Не смотря на то, что багажник жигулёнка пришлось вскрывать монтировкой, в рюкзаке было всё цело, ничего не помято и не разбито. С удилищами тоже всё было в порядке. Погрузив всё это добро в Рогнедин внедорожник, тепло попрощавшись с милицейскими,  друзья всё же отправились на рыбалку.

- Знаете, - сказала Рогнеда, когда они отъехали примерно на километр от места происшествия, - а давайте я покажу вам некое секретное местечко. О нём никто, кроме меня не знает. Вот так взорвусь на дороге, и такое место пропадёт в безвестности.

- Принимается! – весело сказал Полковник: Командуйте, дорогая Рогнеда Сергеевна!

- Вперёд ещё примерно километров пять, а там я скажу где пора тормозить…

На душе у Рогнеды не было никаких чувств. Глаза Полковника, этот взрыв, смерть Гаврика. Между этими событиями были столь короткие расстояния, что они слились в какой-то сложный конгломерат, прочувствовать который разом было невозможно, и по отдельности – не получалось тоже.

- Какая невероятная штука – жизнь, - думала она, глядя на проносившиеся за окном машины осенние поля, разделённые желтеющими короткими перелесками.

- Какое счастье, что она непредсказуема, что в ней есть горе и радость. Какое счастье это всё переживать и знать, что хотя она и окончится, но никогда не окончишься ты, Полковник , и эти замечательный Олеги и даже этот коренастый гаишник, так глупо убивший такого же бессмертного Гаврика.

Рогнеда всегда думала, что у всего на свете есть душа. И у собак, и у деревьев и у реки, и у камней… Она чувствовала, что когда-то люди умели слушать и общаться с этими душами всего, а потом превратились в хищников-повелителей, оглохли и ослепли и уже не слышали всей этой стройной и разумной гармонии бытия…

Но вскоре она вынуждена была отвлечься от своих мыслей, потому что машина подъезжала к тому самому знакомому лесочку на холме.

(Продолжение следует)