Она

Она талантлива. Она, бесспорно, талантлива. Априори. Это - непреложный факт, оспорить который не придет в голову ни одному разумному человеку.
...Мы сидим в небольшом кафе на набережной и ведем неторопливую беседу. Я не могу понять, рада ли она нашей встрече или нет. Её манеры, как всегда, безупречны, её юмор такой же тонкий и элегантный, её взгляд...
Её взгляд...
Это оружие, которое сражает наповал, сразу же. Окончательно и бесповоротно. Под магию её взгляда попадают все: от молоденьких наивных дурочек до, умудренных житейским опытом, мастодонтов и прожженных стерв. Это один из её талантов. Притягивать к себе людей и с невозмутимостью ученого-маньяка рассматривать в микроскоп, словно бабочек, их души, наблюдая за конвульсиями, оценивая степень паралича нервных окончаний, а потом вдохновенно записывать впечатления от увиденного, облекая свежие эмоции в лаконичную литературную форму.
Это тоже её талант. Она пишет стихи. Пронзительные, искренние, грустные, ироничные, виртуозно передающие её богатейший внутренний мир. С ловкостью циркового артиста она жонглирует рифмами, выстраивая интереснейшие словесные пирамиды.
Её творчество - предмет зависти многих. И моей тоже. Увы! В легкой форме и мне свойственен этот порок. Потому что она - моя Муза: вдохновляет, подстегивает, будоражит, заставляет соответствовать и который уж год я ожесточенно мараю бумагу, пытаясь построить  такой же как и у неё, прекрасный в своей исключительности, литературный лабиринт.
...Апрель в этом году выдался солнечным, но прохладным.  Легкие порывы ветра с Невы бесцеремонно забирались под одежду и зябкими мурашками бежали по коже. Мы согреваемся коньяком "Анри Мунье" Она обожает его, а я... я поддерживаю компанию, уповая на его внутреннее обжигающее тепло.
Мы беседуем о кино. Она недавно вернулась из Австрии, из городка Грац, где по счастливой случайности попала на фестиваль не игрового кино "Диагонале". И сейчас с упоением рассказывает о Михаэле Ханеке, Флориане Фликкере, искренне сожалея, что Гран-при не достался фильму "Мой босс- это я!" Ники Листа, у которого она, кстати, взяла автограф и с которым они мило побеседовали о фестивале, о картине, об австрийском кино... Конечно же, они общались на немецком!
Ещё один её талант. Языки... Она в совершенстве знала 4, и дополнительно учила ещё два.
Слушая её неторопливую плавную речь, я ловила себя на мысли, что сознательно пытаюсь отыскать недостатки в этой, почти безупречной, личности. Но ничего, кроме идеализации, не получалось. Может я просто не знала её настолько хорошо? Хотя мы сами себя, порой, не знаем досконально. А вот она даже в своих недостатках, если таковые имелись, была непревзойденно талантлива.
Думая о ней, узнавая о ней от наших общих друзей и знакомых, я четко понимала, что эта талантливость ярко-красной нитью пронзает всю её сущность: от кончиков ногтей до самого тонкого нервного окончания. Её можно любить, ненавидеть, обожать, презирать, восхищаться, но её просто невозможно не заметить. Она может быть нежной, доброй, раздражительной, злой, щедрой или меркантильной, но в любой из своих ипостасей она будет неизменно талантлива. И с этим не поспоришь.
...Подошла официантка, молодая симпатичная девушка, скорее всего студентка. С интересом оглядела нас, чуть дольше, чем принято в рамках субординации, задержала взгляд на ней. Жадно ловила каждое слово ("Ещё два по 100 грамм, пожалуйста!"), пристально вглядывалась в её глаза, будто оттягивая время своего ухода.
- Ты произвела на неё впечатление, - одними губами улыбаюсь я.
- Наверное! - лениво соглашается она, не сумев быстро погасить довольный блеск в глазах. Ей чрезвычайно льстит такое повышенное внимание.
И хотя я знаю, сейчас нарочито театральным жестом она небрежно коснется висков кончиками пальцев и с наигранной усталостью произнесет что-то типа "Ах! Это всеобщее внимание так утомляет..!", я точно знаю - ей это нравится. И в этом восхищении она вся! С упоением в нем купается, урча, как сытый довольный кот.
Я улыбаюсь.
Сейчас она такая забавная..!
Как хорошо, что я переболела ею... Каким долгим и мучительным был процесс освобождения от её чар! Сколько сил и терпения понадобилось мне, чтобы перестать воспринимать ситуацию с ней через призму негодования обиженной женщины.
Обида ушла. Осталась грусть. Лёгкая, светлая, невесомая грусть.
И это своё состояние мне почему-то захотелось сравнить с созерцанием прекрасной картины кисти великого мастера в каком-нибудь уважаемом музее. Ты наслаждаешься непревзойденным колоритом, удивляешься изысканности сюжета, анализируешь композиционные приемы, запоминаешь способы передачи игры света и тени, ты влюбляешься в эту картину, очаровываешься ею, задыхаясь от восторга, но... через некоторое время вдруг четко и ясно осознаешь, что не можешь держать эту красоту у себя дома. И оправдываешь себя тем, что слишком много хлопот: микроклимат, влажность, солнечный свет, частицы пыли, сигнализация, охрана... Пусть хранится в музее, принадлежит всем сразу и никому в отдельности! Или станет частью коллекции какого-нибудь мецената, но это уже совсем другая история...
...Коньяк допит. Несколько одиноких янтарных капель переливаются на стенках бокалов, подмигивая ещё холодному апрельскому солнцу. Мы уходим. Каждая по своим делам. Я так и не поняла, рада ли она была нашей встрече или просто дань вежливости, ведь её манеры (помните?) всегда безупречны. Я хотела многое ей сказать, но ... не стала. Мы мирно сосуществуем в этом городе, в этом мире, в этой вселенной и параллели наших путей возможно пересекутся лишь на каком-нибудь литературном вечере или творческой встрече, куда я загляну, чтобы послушать, как она читает свои стихи.
Ведь она талантлива. Априори. Бесконечно талантлива....

4 апреля 2009г.