Соколка. Глава 5. Узник совести

                «Помолчите, Патрик, – сказал Маляев. – Леонид
                Андреевич, поймите… Чтобы это больше не по-
                вторилось…  Чтобы  больше никогда… – он за-
                дохнулся, – чтобы   больше никто и ни когда не
                ставил перед нами этот позорный выбор.»
                АБС. «Далёкая Радуга».

Эта программа трудов Ленуалло,
Где «завиток» был в основе всего,
Утверждена лишь Вязанским сначала,
Как Европейская. Но у него
Пасть разевалась всё шире и шире.
И заключив с Сатаной договор,
Он размечтался о целом о мире –
Власть всепланетную мыслил сей вор.
Были в «Лесу» и Быкоцкий и Жилин.
И Сатана договор «оплатил»:
И.О. «Царя», раз его «попросили»,
Эту программу его утвердил.
Руди, Директором став в своё время,
Эту заявку его подтвердил
И на Россию ужасное бремя
С этим приказом Ильич взгромоздил.
Но осознал этот старый Волчина:
«Не перед стадом» он нынче стоит,
Нету в Европе раба-господина,
Что при провале его защитит,
Что без поблажек придётся Волчаре
На Полигоне Российском пахать
И под контролем, с врагом своим в паре,
Всё, что заявлено, осуществлять.
«Не опозориться чтобы», вначале
Должен он был без подмоги извне
Сделать тот ПЕРЕВОРОТ, что назвали
«Соцреволюцией» в нашей стране.
Ну а попутные «мелочи», вроде
«Чёрной Волны» из гражданской войны,
Хаоса, полной разрухи в народе –
То Ильича «волновать не должны»:
Мало ль, что КАЖДАЯ из революций
Их неизбежно рождает на свет!
Специалисты ДОЛЖНЫ, как на блюдце, 
Дать положительный в деле ответ.
Специалисты – Лев Троцкий и Сталин,
Что наблюдали сей эксперимент,
Дело своё это подлинно знали
И ожидали опасный момент.
И описал «лаборант», между прочим,
Коба задачу свою в сём аду
В одной статеечке «Ко всем рабочим»,
Опубликованной в пятом году:
«…Победоносное наше движенье
Путь свой восстаньем в стране завершит
И ждёт правительство здесь пораженье.
Но победивший народ пусть не спит:
Эти правительства, что победили
Молниеносным восстанием мы,
На ноги часто опять становились,
Вновь воскрешаемы силами тьмы.
Так и у нас: эти тёмные силы,
Что при восстанье забились в углы,
Вылезут, как червяки из могилы,
После восстанья, смелы и наглы;
И захотят попытаться поставить
Снова на ноги упавшую власть,
Силы и денежки ей предоставить,
Чтоб на восставших рабочих напасть.
Буря народного гнева поднимет,
Словно на море и ВСЛЕДСТВИЕ ей,
Тёмные силы. Волна их нахлынет
Вслед за восстаньем чрез несколько дней.
Значит, народ, победивший в восстанье,
Должен волну тёмных сил обуздать
И сам, в ответ на волны нарастанье,
Армию новую должен создать,
Вооружившись везде поголовно,
Крепко оружье освоить и строй
И защитить те права безусловно,
Что завоёваны кровью порой…».
Это писал «лаборантик» зелёный,
Мальчик-грузин двадцати шести лет,
Что в Ильича «безгранично влюблённый»,
Хоть о «Волне» ещё книги и нет:
Ленин ещё не писал «Государство
И революция», всё впереди.
«Чёрной Волны» предваряя коварства,
Коба вперёд через годы глядит.
Ну а творец революции чистой
Это явленье не предусмотрел.
Прекраснодушные социалисты
Мирный планировали лишь удел.
Жилин же этой «Волны» нахлебался
Ещё с английских старинных времён.
Ну а французской «Волной» «любовался»
Он из России, «в расчёт погружён».
И с до рождения знал сей «мятежник»:
Нынче в России придётся ему
Принять удар той «Волны» неизбежной
И погасить здесь её самому.
И на Романа широкие плечи
Лягут нагрузки от этой «Волны»:
С контрреволюцией, хаосом встречи,
«Волны» гражданской, крестьянской войны…

Время же шло. И истории ходом
Срок приближался восстанья – «час пик» –
«Щель раскрывалась». Броженье народа
Бунт порождало и яростный крик.
Атос-Булгаков, начальник проекта,
«…Красную кнопку, помедлив, нажал» –
И «заработали недра объекта»,
Неумолимо процесс побежал.
И уже стало менять что-то поздно.
Коба же РЯДОМ с «машиною» шёл
И отмечал НАМ в статьях тех серьёзно,
Как Ленуалло в те дни себя вёл,
«Зорко следя за событий тех ходом».
И совершенно уж не доверял
Ни «теоретика» лживым подходам,
Ни что политик сей здесь заявлял.
«Медленно, но неуклонно готовил
Сталин себя на ту роль, чтобы взять
Власть», – как писать потом Троцкий изволил, –
И провести ОСНОВНУЮ всю часть
Эксперимента – того, что здесь будет
ПОСЛЕ «нуль-Т» и гражданской войны,
Когда везде успокоятся люди
И обозначат границу страны.
А вождь Ильич к молодому грузину,
«Верному Кобе» питал интерес
Только лишь, если он станет «гнуть спину
На его пашне» без всяких чудес.
Это про них написал нам Булгаков:
«Швондер проклятый в дому, как нарыв!» –
Подлинно Ленин так думал. Однако
С ним он не может пойти на разрыв:
Хитрый грузин не давал даже повод,
Всюду он линию Ленина гнул
(Правда, слегка по медвежьи). Но холод
В их отношеньях не раз уж дохнул:
Внешний он был наблюдатель, противный
«Ловчий» из басни Крылова, где «Волк
Щёлкал зубами в углу» и наивно
Думал избегнуть «Балды» того «щёлк».

Ленин «вконец себя не опозорил»
И революцию он совершил.
Тут объявился и Коба. И вскоре
Сделаться он поактивней решил,
Не пропустить чтобы важных деталей.
Ну а когда «начался там Кронштадт»,
Силу «Балды» «чертенята» узнали
И этой помощи Ленин был рад.
А вот в войне той гражданской у Кобы
Не оставалось задачи важней:
Не расползлась революция чтобы
И не утопла Европа в «Волне».
Ленину Кобу сперва удаётся
В дальний Царицын, на Волгу загнать:
Пусть он подольше на фронте дерётся
И не мешает ему управлять.
Только ведь Сталин своё дело знает,
«По катастрофам он специалист»,
Быстро он эту задачу решает –
И перед Лениным Коба наш чист.
Ленин тогда посылает героя
Прямо в Европу, на польский на фронт.
Только ведь Польша-то дело другое,
Хитрый «Балда» не попался на понт:
Польша – уж не «Полигон», заграница,
Это – Европа. И в ней не должна
Соцреволюция эта вершиться.
Значит, победа ему не нужна.
И Польский фронт потерпел катастрофу:
Он ведь не только их мог подавлять,
Мог он и сам катастрофу отгрохать,
Специалист, это сразу видать.

Но вот война повернула на убыль –
Сталин на фронте лишь небо коптил.
И Коба требовать стал почти грубо,
Чтобы Ильич его в центр возвратил.
Знал он, что тот отказать не посмеет.
Ленин, естественно, начал юлить.
Письма свои поливает елеем,
«Верному Кобе» пытаясь польстить:
«Ах, на Кавказе так очень опасно!
Я убедительно, Коба, ПРОШУ:
Не торопитесь в Москву вы, напрасно
Не поднимайте по этому шум!
Ведь с катастрофами так управляться
Вряд ли кто сможет! Вы ж специалист!
Не торопитесь назад возвращаться,
А подлечитесь там!» Вот аферист:
Коба с контролем своим так мешает
Эти афёры его проводить,
Социализм его здесь прогорает,
Ход запасной надо в дело пустить!
Ход запасной тот Маргаков устроил:
Коли прижмёт и ему нужен хлеб,
То не меняя НАЗВАНИЕ строя,
Пусть объявляет немедленно НЭП.
И он в двадцатом году уже видит:
НЭП непременно придётся вводить!
Капитализм тот в урезанном виде
Власть его должен спасти, накормить.
И в двадцать первом он принял решенье:
Тот переходный режим вводит он,
Но НЕ как временное отступленье
К капитализму, чей путь «предрешён»,
А постепенная СВЁРТКА МОДЕЛИ –
С прежним НАЗВАНЬЕМ лишь «Социализм», –
И возрожденье в натуре, на деле
СУЩНОСТИ старой той – «Капитализм».

И когда НЭП был введён повсеместно,
«Ушки топориком» Сталин поднял:
Истина старая Кобе известна –
«Ж-ж-ж – не спроста!». И вождя Коба знал:
Он про «манёвры» «жужжит» слишком много
И упирает на «глухонемых»,
Капитализму мостит он дорогу
И отступленье от планов своих.
Бонзы партийные все понимали:
НЭПу лет десять – коммуне конец.
Видели то и Бухарин, и Сталин:
«Просто его открывался ларец».
Этот «Бухарчик» в проект Ленуаллы
Был специально на случай введён,
Коли б свернуть тот проект предстояло
И возродить капитал должен он.
Но Ленин так же «имел убежденье»:
Коба в борьбе с этим ляжет костьми,
Но не допустит на грамм отступленья
От утверждённых программ, чёрт возьми!
Ну а тем более – свёртки программы.
И когда хитрости не удались
И стал он в центре сидеть постоянно
И изучать всю партийную жизнь,
Ленин «по странности» охладевает
К «верному Кобе». И даже слегка
Он от работы его «разгружает»:
Пусть отдыхает наш Коба пока!
Но незагруженный Сталин опасней:
Лезет настырный усатый грузин
В трудности экономической части
И разбирается в этом один!

Ленин в тревоге: он подозревает –
И с каждым днём всё сильней и сильней, –
Что его тайну грузин этот знает
И что к борьбе он готовится с ней!
И на отчаянный шаг он решился:
Жертвует Сталину Ленин «Ферзя» –
Он на генсекство его согласился
И ничего уж поделать нельзя!
Ленин надеется выиграть время,
От экономики Кобу отвлечь:
Пусть-ка возьмёт аппаратное бремя,
Это не то, что с трибун выдать речь!
«Враг с ним пока-а ещё сам разберётся!
Ну а тем временем время уйдёт –
НЭП в капитал на Руси разовьётся
И экономику мне он спасёт.
«Глухонемые» не уразумеют.
Главное – власть мне свою сохранить,
Ну а слова подгонять я умею –
И в победителях буду ходить!»
И вот теперь окончательно понял
Сталин: всерьёз и надолго тот НЭП,
Ленин шутить в этом деле не склонен.
«Ну что ж, я тоже пока не ослеп.
Ясно я вижу: заявленный в плане
Эксперимент Ленин хочет свернуть.
И он уверен, что я как в капкане:
Мне аппарат не освоить ничуть!
Но аппарат – это власть. А без власти
В этой борьбе его не победить.
Что же, хлебнём аппаратного счастья,
Мне ли учиться «машину водить»?»
И он ушёл с головою в рутину.
И «стал по винтикам он разбирать»
Весь аппарат, прояснить чтоб картину,
Чем тот транслятор силён и богат.
Риск был большой! «Мат» грозил ему, братцы,
Даже с «ферзём», если б он не успел
В «гиперболоиде» том разобраться
Прежде, чем НЭП возмужал и созрел,
Прежде, чем НЭПу даст необратимость
Ленин, работавший сам на износ.
Жилин же практик был крепкий, вестимо,
И теоретиком был он всерьёз.
И он успел со своим аппаратом
Справиться первым. И Карлу сказал,
Как подозрителен этот транслятор,
И Карл участье своё в нём признал.
После «подкидышей» что обезвредил
Жилин, транслятор был случай второй.
«Ну, совпадение – Рома отметил, –
С кем не бывает в сей жизни порой!»
И вот теперь – этот НЭП. «Что ж, система 
Карла участия здесь налицо.
Вряд ли дружить мне захочется с теми,
Кто прикрывает собой подлецов!»
И отношения их резко остыли,
Дух Прометея сказался и тут:
Не доверяет Маргакову Жилин –
Сталин с Булгаковым в контрах живут.
Освободившись от вредных иллюзий
И с аппаратом закончив разбор,
Ленин и Сталин, в словесном союзе
Несколько странный ведут разговор.
В Политбюро Ленин страстно вещает:
«Временный НЭП! Он – для «глухонемых»!».
Но вместе с тем Ленин сам понимает:
Сталин – «со слухом», он не из таких.
И про него Ленин точно уверен:
«Эндшпиль» такой не допустит грузин,
Молча за ним наблюдать он намерен,
Схватка их будет один-на-один.
После введения НЭПа в работу
Коба немедленно предположил:
Есть у него здесь секретное что-то,
Есть «завещанье», с которым он жил.
Он убеждён в его существованье
И он поклялся себе разыскать
Это секретнейшее «завещанье»
И исказить этот опыт не дать.
И он решительно взялся за дело:
«Гиперболоид» наш Коба включил –
И вот решеньем ЦК он умело
В Горки лечиться врага удалил.
И обыскав Ильичёву квартиру,
Он «завещание» это нашёл.
План представлял капитальную силу
И впечатленье весьма произвёл.
В плане подробно изложено было
Что должен делать Бухарин в ЦК,
Чтоб приобрёл НЭП могучую силу
И как усилить ему кулака;
Как добиваться тех нужных решений
В Политбюро, в Совнаркоме, в ЦК,
Как вырвать власть для дальнейших свершений,
Сталина в тень оттеснивши слегка.

Спрятав надёжно пакет, «отпускает»
Ленина Сталин из Горок дамой:
Пусть вождь посмотрит и лично узнает,
Что «завещанье» накрылося тьмой.
Ленин из Горок в Москву приезжает,
Но обнаружив пропажу, молчит.
Ярость и гнев его душу сжигает,
Но равнодушный он делает вид:
Разве об этом расскажешь кому-то?
Блеф-то – не НЭП, мол, для «глухонемых».
Блеф – пропаганда, что Ленин без шуток
Хочет свернуть НЭП, как временный штрих.
И коль судить обо всём объективно –
Три человека всё знали про НЭП:
Ленин, Бухарин и «Швондер противный».
А остальные – лишь слушали треп –
«Глухонемые». Писатель Радзинский
Предположил, что пропал документ,
Где разработан был план исполинский,
Как ликвидировать НЭП за момент,
Так же – коллективизацию сделать.
И не заметил писатель-мудрец:
Предположенье то – дохлое дело,
Правда запутывается вконец.
Предположение не пролезает
В двери двойной и тройной ширины,
Массу вопросов оно лишь рождает
И с ними мы разобраться должны.
В-первых. Зачем «завещанье» ТАКОЕ
Ленину прятать от партии всей?
Речи об этом лилися рекою
И на зубах уж навязли у всех –
Термин о «глухонемых» чего стоит!
Ленин об этом так много писал,
Что для генсека занятье простое,
В кучу собрать, что Ильич молвил сам.
Мнение это вождя совпадало
С мненьем партмассы и с мненьем вождей,
Так что с чего бы секретничать стал он
С тем «завещаньем» от партии всей?
Он же, в печёнку загнав свою ярость,
О «завещанье» пропавшем молчит. 
Вряд ли виною болезнь в том и старость,
Нота такая фальшиво звучит.
Знал он, что Сталин ему не противник
НЭП придушить, кулака поприжать
И создавать сельский труд коллективный,
Социализм по стране насаждать.
И нет нужды от него отстраняться,
Нету нужды от себя отдалять,
К «верному Кобе» совсем охлаждаться,
Грязной и чёрной работы лишать.
А во-вторых, в этом случае СТРАШНЫЙ
РИСК безответственной жертвы «ферзя»,
Когда твой враг, исполнитель вчерашний,
Взял аппарат, этой властью грозя,
Рациональный свой смысл потеряет.
Сталин отлично бы это провёл
И без генсекства, Ильич это знает,
Сталин ведь может работать, как вол.
Он ведь, не будучи даже главкомом,
Сам ликвидировал ряд  катастроф,
Так что с способностью Кобы знакомым
Был Ленуалло Ильич будь здоров.
В-третьих. Стальное упорство «любимца
Партии» кажется сразу чудным:
Что ж ему против генсека ломиться,
Если совместно работает с ним?
Коба отлично его понимает,
Логику «друга» постиг до конца.
Так что лишь только писатель не знает,
Что за причина толкает борца.
Тайна Бухарина Кобе открыта,
Ну а Бухарин об этом не знал –
Вот что скрывал тот процесс знаменитый,
Вот между строк что я здесь прочитал.
Ну и в-четвёртых. А Сталину что же
Был за резон документ воровать,
Где вождь хотел этот НЭП уничтожить,
Ну а потом всё упорно скрывать?
А вот обратное предположенье
Противоречия эти сотрёт
И прояснит взаимоотношенья
Этих вождей нам на годы вперёд.
В частности – Сталина злую издёвку –
Ехать скорей Ильичу на Кавказ,
Чтоб подлечиться: мол, помнишь, как ловко
Ты выпроваживал Кобу в тот раз?

«…И настоящее Сталина дело,
Кобы карьера тогда началась,
Когда Зиновьев и Каменев смело,
С Троцким борьбу развернувши за власть,
С подачи Ленина Кобу избрали
Прямо в генсеки: ведь надо же им,
Что бы сидел, КАК ПОДРУЧНЫЙ ИХ, Сталин
НА АППАРАТЕ с «умишком тупым»
(Там, в аппарате ведь вкалывать надо!).
Но «вещь простую» не знали вожди:
Власть – это есть аппарата громада.
Сталин же видел, что ждёт впереди…»
(Так написал секретарь Б.Бажанов.
И в связи с этим – законный вопрос:
Кто же «тупой» из троих «великанов»?
Кто разбирался в вопросе всерьёз?).
Первенство Сталина в генсекретарстве
И что он Ленину первый стал друг,
Всех удивляло вождей в государстве.
Ну а в особенности – тех вокруг,
Кто революцию в практике делал.
Что здесь, действительно, за чудеса:
Сталин, «проспавший» восстания дело,
Вдруг верховенствовать здесь принялся?
Стал он «наследник вождя», генеральный
В ихнем могучем ЦК секретарь!
Только что был этот Коба опальный –
И вдруг пожалуйста: Сталин – сверхцарь!
Всех удивляла возросшая резко
Кобы активность в партийных делах:
Сталина слово ведь было не веско
До сей поры в тех партийных кругах.
Троцкий, Дзержинский, Свердлов и Бухарин
Часто хихикали Кобе во след.
Был он среди европейцев – «татарин
Косноязыкий и с речью, как бред».
И удивлялся Зиновьев, что Коба
Им подчиняться совсем не спешит:
«Как ловко втёрся, – так думают оба, –
Коба в доверье к вождю, паразит!»
И до конца они не понимали,
Что несгибаемость в этой борьбе,
Что проявлял азиат этот Сталин,
Порождена поворотом в судьбе
Эксперимента, что принял их Ленин:
Что капитал возрождался всерьёз,
Не остаётся от прежнего тени,
Социализм пущен им под откос.
И только Сталин всё видел открыто,
Сталин  один среди них только знал
(Даже Маргаков не знал знаменитый!)
Что изменён должен быть здесь финал –
И наблюдатель становится главным
Действующим – по уставу! – лицом
И завершит революцию славно
С строго заявленным в плане концом.
Эти «подспудные силы» в Управе
Не позволяли себе рисковать
И наш Быкоцкий считал, что не в праве,
Кроме Романа, дела доверять.
И вот поэтому вынужден Рома
«Глухонемых» этих всех устранять:
Эта стратегия им не знакома
И в его деле лишь могут мешать.
Со стопроцентной гарантией Сталин
Мог на себя положиться лишь в том.
«Глухонемые» же не понимали,
Им для чего затевался Содом.
Ну а генсек, даже если б хотелось,
Сути НЕ МОГ бы им всей разъяснить,
  Что в голове его тайно вертелась,
Что он НЕ ВОЛЕН дела изменить,
Что их Ильич снова «армию» предал,
Как предавал её Наполеон,
Что он фальшивую делал  победу,
В мире пустой порождая лишь звон.
Если б сказал он им просто об этом,
То не поверили б Кобе они:
«Враки, интриги дворцовые это,
Козни твои ради власти одни!»
Если бы он показал «завещанье»,
Вышли б они из под власти его:
Кто он для них? Генерального званье
Не гарантирует здесь ничего.
С ними борьба бы весьма осложнилась.
Ну а молчА, сохранял за собой
Имя вождя. И пока это длилось,
Он управлял подковёрной борьбой:
Ленин же сам отдал власть аппарата
Сталину в руки. И Ленин не мог
Дать информацию им таровато:
Скован был властью генсека их бог.
Вот и металися, не понимая,
Эти вожди, в сей борьбе ничего.
Коба ж, сплотиться им всем не давая,
Ловко лавировал среди врагов,
Медленно дело вождя исполняя.
И не придраться к генсеку вождям:
Каждый свой шаг ихний враг ограждает
Точной цитатой из Ленина сам!
Но и они ведь не Ленину в пику
Действуют в партии, в мире, в стране!
«Что ж интриган этот хочет великий?
Власть ради власти, как кажется мне,
Слава покоя вождю не давала:
«Я это сделал!» – так Троцкий писал.
Эх, Лев Давыдыч! Подумай сначала,
Что же за славу ТВОЙ Сталин желал?
Славу, когда половина народа
В муках, в страданьях должна умереть?
Нет, не разгадана вами природа
Жилина духа! И «труб этих медь»
Вам не поможет проникнуть в «Загадку
Сталина». «Встали на голову» вы –
И рассуждаете пошло, хоть гладко,
Тащитесь вслед примитивной молвы.

Но почему ж тогда Сталин, ТАК зная
Правду про Ленина всю наперёд,
«Гением» Ленина нам величает,
Чтобы ему поклонялся народ?
Да потому, что он ДОЛЖЕН построить
Общество Ленина и воплотить
В жизнь все заявленные им устои,
Чтобы здесь «автопилот» запустить.
«Автопилотом» для общества служит
Данный транслятор. Но чтоб он служил,
Так же «источник энергии» нужен.
Ну а «источником» этим и был
Комплекс идей от месье Ленуалло,
Что называется здесь «Ленинизм»:
Корнем идей диктатуру назвал он
Пролетарьята и социализм.
И оправдать чтоб в глазах у народа
Непримиримость в кровавой борьбе,
«Гением» он называет урода,
К смерти проклятья готовя себе.
И как положено, стали «страною
С непредсказуемы прошлым»: оно
Нашу историю пишет такою,
Что нам, потомкам, читать уж смешно.
Но ведь история частью являлась
Идеологии! Ну а она
В качестве «топлива» в «бак» заливалась:
«Автопилоту» в работе нужна.

Логика Сталина после прихода
К власти (в руках его стал аппарат
В самом конце двадцать третьего года)
Твёрже, чем стали отменной канат:
«Раз Ленуалло, проект запуская,
И не подумал поставить в расчёт
Те аргументы, что Жилин, пылая
Гневом, ему в семинарах орёт –
Что неприемлема «почва» в России,
Чтоб насадить в ней идеи его,
РАНО здесь эксперименты такие
Вкручивать в практику, кроме всего, –
То, мол, и я, приступая к работе,
И не подумаю принять в расчёт
Эти последствия, что вы найдёте
Просто ужасными. Наоборот,
Что б в результате с страной ни случилось,
Неукоснительно, как автомат,
Буду я тупо блюсти, ваша милость,
Букву теории: пролетарьят
Будет на практике здесь гегемоном.
«И пусть потом на могилу мою
Всякого мусора ссыплют вагоны»,
Этого «мусора» я не боюсь:
Ветер истории, времени ветер
Сдует весь мусор с могилы моей
И передует все гадости эти
В Ленинский, красный его мавзолей!
- Но у тебя ведь десятками тысяч
Люди в мучениях гибнут в стране! –
Молвил Маргаков, свой голос возвыся, –
Больно смотреть на процесс этот мне!
- Что вы сказали, почтеннейший? «Лю-юди»? –
Жилин ему «удивлялся в ответ. –
К вам у меня здесь вопрос тогда будет:
Есть у меня отступленья, иль нет?
- Н-нет… Но…
- Тогда я отвечу вам просто:
Раньше о людях подумать бы вам,
Когда Я ставил пред вами вопрос тот –
Об этих людях. Орал я вам. Сам.
А к исполнителям я предъявляю
Требования, как «пьеса» велит.
Правда, «не тянут артисты», я знаю,
Но пусть тут ваша головка болит:
«Пьесу» поставил ваш Мсье Ленуалло
Для «шевалье э сан пёр э репрош».
Ну а на практике так не бывало:
На «шевальёв» исполнитель похож,
Как та «сова» из известной вам сказки,
Что распорол ушлый Шарик клыком
И что имела стеклянные глазки,
На пса, что был там облит кипятком.
И я, согласно «теории строгой»,
Должен в «артисты» здесь не отбирать
Лучших из лучших из массы убогой,
А рядовую «кухарочку» брать.
Кого наметили ВЫ в гегемоны,
Тот и поставлен людьми управлять.
Главное – чтобы конец был законный
Общества, вот что должны вы понять».

Что же за цели «Балда» себе ставил,
С «Чёртом» вступая в борьбу для «Попа»?
ПО РЕЗУЛЬТАТАМ, что Коба оставил,
Вычислим цели, свежи все пока.
ПЕРВОЕ. Должен построить усатый
Общество, что дал в заявке Ильич,
И руководствуясь строгой цитатой
Из Ильича. То – условий опричь:
Не допустить ОТКЛОНЕНЬЯ в проекте
От утверждённой заявки его;
Не допустить, чтобы делали «черти»
«на берегу» хоть бы что БЕЗ НЕГО.
Цель сей задачи – не просто победа
В частном сём опыте над Ильичом,
Цель – обнажить все в теории беды
И ЛЕНИНИЗМА полнейший разгром.
Как написал про него баснописец:
«А потому, мол, обычай-то мой:
С серыми я не могу «замириться»
Кроме, как снявши с них шкуру долой».
ДАЛЬШЕ. Он должен следить, чтоб зараза
Не расползлась за границы того,
Что называлось в одном из рассказов,
Как «Институтский большой Полигон» –
Ленин считал ведь «Россией» и Польшу
Вкупе с Финляндией. Только ему
Велено финнов не впутывать больше –
И отпустить их пришлось самому.
С Польшей же вышел конфуз: на Варшаву
Кобу послал он: мол, дел ерунда.
Только поход завершился без славы:
Знал своё дело зловредный «Балда».
ТРЕТЬЕ. Был должен доделать задачи
Первой в Европе войны мировой:
Объединить её всю. А иначе
Век ещё жить им с больной головой.
Ленин сорвал это объединенье
И революцию в мире зажёг:
Он в сём вопросе имел СВОЁ мненье
И ДЛЯ ТОГО ЖЕ старался, как мог.
Ну а ЧЕТВЁРТОЕ дело у Кобы –
Эти итоги войны удержать
Войноопасный период весь, чтобы
Им расхотелось самим воевать
(А там и Лермочкин к ним возвернётся –
Новой Европы глава и отец),
Делом вполне может Коба гордиться:
Эти задачи решил молодец!

И допущение этой трактовки
Нашей истории нам объяснит
Странные Сталинские установки
И «хаотичный» политики вид.
И его «странные» фразы, что «…Коли
Будем событья рассматривать мы
Вне исторической связи и воли
С тем, что все их окружает из тьмы,
То мы события те превращаем
В груду нелепых случайностей и
Грубых ошибок…». И мы это знаем
И объясняем здесь мысли свои.