Полустанок

Устав от пути,
на забытом сошел полустанке...
Перрон деревянный.
Обугленный столб с фонарем.
И два пацаненка, два щуплых чумазых подранка
смолили окурки, вели разговор о своем.
- Что батя?
– Психует, скаженный
- По пьяни?
- А то ли!
 Маманю гоняет. А я убежал от греха.

Привычный и ровный на сладком припеке июля
мужской разговор.
За пригорком сквозила река –
невидимый пояс в мерцании солнечных бликов.
Я помнил, я знал:
узкой тропкой сбегаешь с холма –
и вот она, радость из горла срывается криком,
и эхом на том берегу отвечают дома.
А здесь пацаны, свесив ноги,
на теплом перроне
сидели, качали коросту веселых ступней.
И был я для них,
как обугленный столб,
посторонним.
- Ты чейных? – спросили.
Я тихо ответил:
 - Ничей.
Пожали плечами:
мол, что ж, и такое бывает.
И старший, сочувствуя:
- Хочешь курнуть? –
предложил.
Как будто он ключник закрытого намертво рая,
как будто его этой должностью Бог наградил!
Как будто он знал нечто большее,
нечто такое,
чему и названия нет у меня в голове…
И ели напротив стеною застыли в покое.
И стихли кузнечики в пылью прибитой траве.
- Ща хлынет, укройся, -
заметил который помладше,
чумазой рукою махнув на ближайший стожок.
А я вдруг подумал:
какой я сегодня пропащий,
как брошенный кем-то дырявый дерюжный мешок.
Покорно побрел укрываться в стогу,
вспоминая,
ничейный,
неважный двум стражникам, двум пацанам,
ведущим беседу у врат обветшалого рая,
пока их отцы в этом рае
гоняют их мам.