В паутине сети

Ты теперь - только почтовый адрес.
Даже не номер
мобильного телефона.
Наверное, меня сменил импозантный кравец,
а симкарту твою
стащила ворона.
Припоминаю: пару раз слышал твое возмущение
каким-то моим поступком (мне, впрочем, неизвестном).
Думаю, что это оправдание прекращения...
Хотя, если так легче, то пускай. Уместно.
Мы - теперь прошлое. Перевернутая страница.
Можно прочесть, если встать за плечом.
Зато можно не бояться того, что случиться:
говорить обо мне в будущем - это ни о чем.
Видел тебя в зеленом. Жду, когда сойдут снеги....
Выживать не хочется. Еще меньше - болеть.
Сны внезапны, как орды набеги.
Тонуть опротивело, еще больше - гореть.
Мечтаю стать турбулентностью, шлейфом Боинга.
Что как птиц караван пролетает на юг...
А, быть может, на запад. Моего мониторинга
с трудом хватает, чтобы определить круг.
Вернее, азимут и стороны ориентации:
мой компасс врет. Впрочем, все равно...
Все равно не сдвинуться! Какая разница,
когда недвижимость - все, что дано.
В противовес - избыток созвучия:
земные мелодии небесных лир.
И это позволяет - возможность случая,
будучи недвижимым, изменять мир.
В данности аномалии я вызываю недоумение,
как любой, кто сворачивает, пропав за углом.
В стране, привыкшей строчить доносы и заявления
весьма подозрителен человек с пером.
Но я продолжаю. Не ради известности.
Просто мысли обречены пересечь строку...
Становясь вехами,
пространством местности...
Смыслом и содержанием в моем веку.
Потому, что иначе можно просто-запросто
сойти с ума, или уйти в побег.
Потому, что иначе - крестом-накрестом
сложены руки на грязный снег...
Немощи любви компенструю стихами.
Торжество насилия обесцениваю дождем...
И сочиняю планеты. С холмами, с волзвами.
С неизвестными материками.
Или -  с нами. Вдвоем.
В такой отчужденности есть свои неизбежности,
с которыми к консенсуса, увы, не придешь.
Как и тьме современников, коим тупо не достает нежности,
сижу в паутине,
и жду, что ты так же... Ждешь.