Белый аурум

Разреши, я подарю белый аурум,
чтобы смуглость твою подчеркнуть,
расцвечу им бледно-зимнюю ауру
и немного в ладонь зачерпну.
Понесу да разолью над бокалами,
разопью, это дело любя,
разобью и осколками малыми
расцвечу ещё раз для тебя.

Хоть и выглядит, конечно, божественно,
твоя смуглость в белом золоте с серебром,
но их блеска, чтобы ты была женственна,
не хватает, если ставить вопрос ребром –
так давай добавим платье вечернее
и пройдём с тобой дорожкою красною,
фотовспышки сосчитав с увлечением,
поглазев на персонажи на разные.
А потом в журналах модных да пафосных,
где мы будем улыбаться с натяжкою,
вдруг окажется, как ни были б радостны,
меньше света, чем на поле ромашковом.
Может быть, мы лучше снимемся с якоря,
будем щуриться от летнего марева,
хоть за сотни лет картинка та яркая
столько раз чужим рукам передарена.
Но зато для нас в таёжной лесной глуши
серебром бьют родники оголтелые,
и ещё осталась пара таких вершин,
где слепят глаза снегов шапки белые.
Коньяком отметим тон твоей смуглости,
я в оттенок привнесу хмеля-солода,
чтобы солнце о вершины споткнулось и
для тебя к ногам осыпалось золотом.

Твоей женственности все эти почести
окажу, а мне они ни к чему.
Лишь расцвеченный тобой в сорок строчек стих
дай немного в ладонь зачерпнуть.
Я начну его под вечер, а поутру
допишу – убедишься в одном –
как подходит тебе белый аурум,
что блестит за застывшим окном.
         
                Февраль 2012