Про казака Данилу Гл. 9

В своей светлице пан Данило
Сидит задумчив у окна.
Взгляд неподвижный и унылый,
А рядом с ним его жена –

Красавица Екатерина.
Лаская мужа своего,
Она спросила: "В чём причина
Печали сердца твоего?

Откройся мне, какие мысли
Морщинят лоб высокий твой?
Что брови тучами нависли
И взгляд туманится слезой?"

–Чего-то грустно мне, родная,
И тяжело на сердце мне,
И голова моя пылает,
И будто вся душа в огне.

Наверно близкую кончину
Почуяла моя душа.
Не плачь, родная Катерина,
Да и меня не утешай.

У нас есть сын и чтоб в могиле
Моим костям не гнить в земле,
Расти его в здоровье, в силе
И бог грехи простит тебе.

Но что же всё-таки со мною?
Я ещё бодр и не так стар.
Не потому ль, что я рукою
За саблю реже браться стал,

В душе нашла приют кручина
И затуманились глаза?
А было время, Катерина,
Не время – вешняя гроза!

Когда мы турка прогоняли
С родной украинской земли,
Эх, сколько мы добра набрали,
Каких коней мы увели?!

А сколько серебра и злата?
Как это время далеко...
Но тут открылась дверь и в хату
Вбежал, запыхавшись, Стецько:

–Идёт к нам ляхов вражья сила!
Чем будем принимать гостей?!
Забыв печали, встал Данило
И молвил: "Оседлать коней!

Наденьте сбрую и проверьте
В порядке ль порох и свинец.
Не казакам бояться смерти,
Пусть ляхам бог пошлет конец!

Прощай, голубка, Катерина!
Коль чем обидел, так прости.
Коль я умру, Ивана-сына
Отважным казаком расти!

Не плачь, родная, и утешься..."
И вот настал сраженья час.
Душа казацкая, натешься!
Натешься же в последний раз!

Уж различимы вражьи лица,
Уж слышен топот их коней.
В седло взлетел Данило птицей:
–Не посрамим земли своей!

И казаки стальной лавиной
Врубились в тесный строй врагов.
Крик, звон и топот лошадиный
Слились в единый дикий рёв.

Храпят в смертельном страхе кони,
Окрасив кровью удила.
Свист сабли и с протяжным стоном
Наездник валится с седла.

Мелькают сабли, лица, крупы,
Жупаны в злате-серебре
И покрывают поле трупы,
Как лист опавший в ноябре.

Данило в самой гуще схватки.
Его сиреневый жупан
И красный верх казацкой шапки
В толпе мелькает здесь и там.

Конь вороной под ним резвится
И, верен другу-казаку,
То вихрем он по полю мчится,
То замирает на скаку.

Сверкает сталь дамасской сабли
И падают вокруг враги.
Нет, его руки не ослабли
И крепко он в седле сидит.

Он налетает словно птица.
Ударит со всего плеча
И вражья голова катится
Несвязно что-то бормоча.

Гуляй, казак, твой праздник ныне.
Отправь побольше ляхов в ад.
И о жене забудь, о сыне,
Но оглянись, казак, назад.

Там ляхи хаты поджигают,
Хватают женщин и детей,
Берут добро и угоняют
Казацкий скот, лихих коней.

Поворотил коня Данило
И он в толпе врагов опять.
И снова сабля заходила,
Кладя смертельную печать.

И дрогнул враг. Забыв о чести,
Бежал, как стая жалких псов.
Но не уйти врагам от мести
Неутомимых казаков.

В седле поднялся пан Данило,
В погоню чтоб позвать своих.
И ярость душу охватила
И побледнел он в тот же миг.

Он на горе увидел тестя!
Прильнув к мушкету, злой колдун
В Данилу целил. Жажда мести
Зажглась в Даниле. Как в бреду,

Свернув коня, он к тестю скачет.
Неведома Даниле дрожь.
Остановись! Очнись, казаче,
На гибель верную идёшь!

Но поздно... Прокатился выстрел.
Привстав, в седле качнулся пан,
А за горой пропали быстро
Колдунья шапка и жупан.

С коня он медленно валится,
Его ослабшая рука
Роняет повод. Полем мчится
Конь вороной без седока.

Упал Данило, закипела
Кровь на груди, как алый мак.
Душа казацкая из тела
Умчалась, крепко спит казак.

И не придется ему боле
Жить-наслаждаться на земле,
В Днепре купаться, ехать полем
В расшитом дорогом седле.

Угасла жизнь в нём, как лучина.
Остыло сердце, словно лёд.
Убита горем Катерина
Над телом мужа слезы льёт:

–Встань, мой любимый, мой прекрасный.
Свою мне ручку протяни.
Открой глаза, мой сокол ясный,
Одно хоть слово пророни.

Но ты молчишь. Мой плач унылый
Тебя не в силах разбудить.
Кто ж будет без тебя, мой милый,
Полки казачьи в бой водить?

Кто ж загукает, загарцует
На вороном лихом коне?
Ох, казаченьки, сердце чует
Не жить одной на свете мне.

Меня вы с ним похороните,
Пусть вечно будет он со мной.
На грудь мне доски надавите,
Засыпьте очи мне землей.

Мне красота не пригодится –
Навеки милый мой уснул...
Вдали над степью пыль клубится –
На помощь скачет есаул.