Переложение классики. Монолог Булычова

" Мы умудрились много знать,
Повсюду мест наделать лобных,
И предавать, и распинать,
И брать на крюк себе подобных..."
                В.Высоцкий

Жить бы мне легко и верно. Да нельзя - мешают все.
И таблички нет надверной у пути на небесе...
Да и веры нету тоже - ни себе, ни в род людской.
По какой бы вдарить роже, чтобы обрести покой ?
Выбрать бы, не ошибиться, чтобы дальше всё без зла.
Да, видать, иначе сбыться не дано тому, что за.

Утешенье, что удача, лучший лекарь всех тревог.
Но его всё дальше прячет для чего премудрый Бог ?
Да и мир себе на диво скрытен, больше любит миф,
И не терпит перерыва дел загадочный мотив.
То суров, а то вдруг нежен гений чудных несвобод.
Все равны, покуда свежи и нет планов наперёд,

И пока любви дороже нет награды для сердец...
А потом опять всё то же - где победа, там конец.
Крепкое стоит не крепко. Дерзкое берёт своё.
Как в дыму не видно клетки, вроде как и нет её.
Покалечен мир до взрыда, потому и невдомёк,
Что вся жизнь его для вида, для конца большой предлог.

Лицемеры снова в моде, только всё от страха в них,
Что у правды по природе нюх особый на таких.
Бегай острой сколько хочешь, всё равно тебя найдёт.
Если нет, так сам наскочишь. Умник тот же идиот.
Знает всё о том и этом, всё в отцы, а силы нет,
Жизнь кидает как монету, чтобы дождь пошёл монет...

С тем и я упёрся в стену, мимо жил, да был силён.
Кабы знать той силе цену и какой цены лишён.
Нажил, что меня же гложет, выживает, как сорняк.
И опять за что ? И что же сотворилось, да не так ?
Ропот мой грешнее нету, а без ропота куда ?
Коли бродит по планете главной сводней суета.

Бога нет, чертей навалом. Вшей не сыщешь сколько их.
Рыщут родственным кагалом. Ну а я ? Кто я для них ?
Что в своём законном деле словно вор, аш тошно жить,
Потому опять успели пуще волка обложить:
Люди, улицы чужие, где холодные ветра.
Кто же мне они такие ? Что за злобная игра ?

Чтобы жарче рвался к делу и мечтал ? Мечтать не грех,
Может от того по телу иногда гуляет смех?
И главней всего на сцене жизнь, и смерть у ней в долгу,
И на миг бледнее тени мрак, что в сердце берегу?

Выну я нутро, раздену, самого мутит чем жил -
Будто червь ползёт по венам и края грызёт у жил.
Разум вроде бы в порядке, но, как острая игла,
Колет до нутра сквозь пятки эта форменная мгла.

Подышать бы светом свежим, да пожить совсем не так,
Где мясник души не режет, не сбывает за пятак.
Отряхнуть бы прах, отречься, выгнать с хворью маету...
Да правдивым быть, что жечься о кострище на ветру.

Да и я земной по крови, по-другому я не я !
Вот судьба и хмурит брови, и шипит, что та змея.
Но, пока тут суть да дело, знать бы точно наперёд -
В день какой в свои пределы смерть, как пить дать, заберёт?
 
Вот тогда бы, всё быть может, даже то, чему не быть,
Было б легче подытожить и без слёз больших делить.
Жил бы я легко и верно, ну, а всё, что не по мне,
Окрестил бы просто скверной и счастливей был вдвойне.

Только вру, конечно. Смерти всей натурой не хочу.
Пусть круги другому чертит, я и так с лихвой плачу.
Стал уже невыносимым в самом родственном кругу,
Потому так зло, вестимо, гнёт хворобушка в дугу.
А мне жизнь всего дороже, мне сейчас её давай,
И сейчас давай, и позже. Рая нет, есть только край...

Но, пока мы невегласы,
Нет калёнее жлобов
И всё делимся на классы
По величию гробов...
Знать не знаем, только учим...
Тошно жить ? Да смерть тошней
От того повадки сучьи
И у совести моей