А в рифме - жизнь и жито...

Лина Костенко



*  *  *


Ты смотришь вслед. А я уже - на трапе.
Слов нет. Зато печали - через край.
Жизнь движется по "Гауссовой шляпе".
Вчера лишь - "здравствуй", и уже - "прощай".

Прощай, прощай, чужой мне человече!
Прощай. Тебя роднее не найти.
И эта та единственная встреча,
когда спасенье в мужестве - уйти.




*  *  *


Снега в снегах. Над речкой - льды литые.
И вербам руки холодом свело.
Бежит волчица - мать - соски пустые,
косясь зелёным глазом на село.

А то село - как призрак-погорелец.
И смерть прошла лесами напролом.
Несутся тучи. Кривит губы месяц.
И воет в ночь волчица за селом.




*  *  *


Там есть, вдали, гора, где молчаливы птицы.
О горе той горе, и горе тем лесам!
Когда-то там прошли охотники-убийцы,
приказывая дичь нести послушным псам.

И оборвалась жизнь такой певучей птицы,
что занемело всё, и смолкли те леса.
Доныне лишь паук над сетью суетится.
О горе, о гора, отдай им голоса!




*  *  *


Не спорь, пустым словам не прекословь -
они уйдут. А в рифме - жизнь и жито.
Поэзия есть праздник, как любовь.
О, это не беспечный лепет быта!

Не перезвон и не ассортимент
метафор, слов - на пользу ли, в угоду.
А что, не знаю. Я лишь инструмент,
что плачет снами моего народа.




*  *  *


Не этим Днепром ли челны византийские плыли?
Царевна плыла,и ей был восемнадцатый год.
И мифы ль о ней записали писцы или были?
Король её сватал, и викинг, и русич, и гот.

Там вид на сияющий Днепр так просторен и дивен!
Там зеркало славы в глаза ещё кривдой не бьёт.
И Киев стоит. И стоит, каменея, Владимир.
И в памяти их молодая царевна плывёт.




Перевёл
с украинского С.Шелковый