Король поэтов

Наконец-то расселись по местам,
все ближайшие ряды заняты.
Вроде бы собрались все хорошие и правильные люди.
Но в этом оглушительном притаившемся зале
никто и никогда вам аплодировать не будет.

Да-а!
Ну и народец, скажу я вам, эти литераторы.
Кому бы шпильку воткнуть, думает иной, с башкой кудластою.
Вон там, на галерке, крикливые и наглые – новаторы,
а здесь, в партере, с каменными лицами,
персоны поважней – классики.

Взлетаешь к звездам!..
И срезанный дробью бесчувствия – падаешь!
Чем удивишь? Или выдохся? Ну, что слабо?
А тут еще шум и стук, начнут подходить опоздавшие,
Верлен с сизым носом и запыхавшийся Рембо.

Довольно кривляться дешевкой, и кричи, не кричи –
все мы выучили азы и знаем наизусть конъюнктуру.
Смотрят хмуро, исподлобья,
как не выспавшиеся сычи,
что ты еще там накарябал сдуру?

Мелковато,
и надо признаться, новизны ни шиша.
И зачем пришли?
Лучше бы потягивали дома водку или виски.
А после стихов стоит гробовая тишина,
даже слышно как у Батюшкова часы остановились.

Но дай только им волю – и пойдет, е-мое!
Галдят, перебивая друг друга, все беспощадней и строже.
– Хватит шуметь!
Раскаркались, чертово воронье!
Кар-кар-кар.
Тоже мне, светочи!
Так каждый сегодня может.

Откуда перлам взяться?
Мы же не первые на земле живем.
Вы и сами норовили гулять не в саду, а у края пропасти…
Тысячеусто,
в мельчайших подробностях рассказано об этом и о том –
и не вами ли все рифмы затерты, обесценены и пропиты?

Ночное небо свои драгоценные звезды не прячет,
небо рассовывает их по черным окнам и осенним лужам…
– Ах, бедный, наивный, неразумный мальчик,
ну, куда ты,
куда ты сунулся и зачем тебе это нужно?

Но... опять начинается вакханалия, как только наступит весна,   
и строчки пульсируют по венам когтистые и соловьиные!
И любовь измочалена, испохаблена,
вылюблена до самого дна, 
что уже пора писать заявление о групповом изнасиловании.

Слишком душно и тесно в русской поэзии! Даже сама Смерть
устала пропалывать, выдергивая одного за другим без причины.
Кого ты хочешь перещеголять, переусердствовать, пересвистеть?
Вот этих?!
– Ха!
Лучше иди и запишись в балерины.

Снова и снова вымучивают себя в неотвязной полночной думе,
срывая ногтем сургучовую сердца печать:
что бы такое – неслыханное!– сказать,
чтобы мир – ополоумел!–
грохнулся наземь и от счастья стал смеяться и рыдать?!

Сумасшедшее время требует жить и писать отчаянно,
гулко гремят стоверстные рвущихся мыслей шаги!
А в двери уже новые самонадеянные пророки стучатся,
душу рвут с петель
и требуют, чтобы их немедленно выслушали!

2010