To Beijing

Апрельский туман дремлет в излучинах сизых рек. Над горами небо, серое и безликое, как картон. На краю пашни сидит крошечный человек, он устал, его отчаянно клонит в сон. Мимо несется поезд, в его поездной груди бьется могучее сердце, в его чреве ленивый люд равнодушно смотрит в темный проем двери, зевает, читает... По радио что-то опять поют про поля и выси, и, конечно же, про любовь...Старик напротив задумчиво ест лапшу. Апрельский туман через кожу втекает в кровь, в тишину превращая равномерный словесный шум. Новорожденной листвы кружевной и прозрачный тюль, на город наброшен, будто бы палантин
на зябкие плечи. Будто в выемках из-под пуль, на перроне мокнет уроненный кем-то блин, на станциях людно, везде пахнет морем и огурцом, жареным тофу и сигаретами. Вдалеке
Пекин вздыхает первым своим кольцом. Апрельский туман спит на моей руке.
Поезд въезжает в город. Под окнами, где белье лоскутами пестрыми свисает с оконных рам, поезд крадется, ворча на окраинное жилье. Он утомился. Ну скоро уже вокзал?

Между высотками в темном небе невидно звезд. В подворотнях прячется пугливая темнота. Апрельский туман, потянувшись, встает рассеянно в полный рост, рассеянный и немного разморенный ото сна.