С любовью к казематам

Кровавая заря. Концлагерей
Угрюмые и жадные вампиры.
Затмили вы собою славу мира,
Вместить все слезы – мало всех морей!

Великий до небес воздвигли трон
Отцы, чтобы чудовище воссело,–
Оно карать и убивать посмело
Под вдовий плач и стоны похорон!

Как червь жрало, сосало нашу кровь,
Куда ни бросишь взгляд – везде кладбища.
На сей земле – один в живых из тыщи,
И вероломна, мстительна любовь.

Прочь, призраки! Эй, вурдулаки, брысь!
Апокалипсиса, назад умчитесь, кони!
Тебе служить? Ну, нет! Скорей подохни!
Сойди на нет! Исчезни, растворись!..

О днях ушедших горестно скорбя,
К иному привыкаю постоянству:
Я – Человек! Я – равен Государству!
Люби меня, как я люблю тебя.

1984


***

Память, не кори меня, память,– скажи мне верней.
Память, ты – поле. Ты – лес, где в ночи заблудился.
Прокусил грудь земли волчьим клыком пырей,
Хорошо ввечеру бродить закоулками высей!

Что промолвят в дорогу поющие ветер уста?
Время мчаться устало, а мы так по-детски игривы.
Счастье круглое я не люблю, для чего мне его пустота?
Лишь лиловую мякоть дождей и безбрежные нивы.

Ты немало пожил на земле, ты к побегу готов?
Провожают и смотрят вдогонку седые утраты.
Тонкокожая явь, кто твою пил прозрачную кровь –
Только пагуба звезд молчаливых и зеленоватых.

1983


СКАЗКА ПРО ИВАНА ДУРАКА*

Нет дураков в отечестве моем;
Спокойно время нас от хвори лечит –
И мы однажды славно заживем,
Решившись спрыгнуть с большевистской печки.

А тот Иван, пройдоха и смутьян,–
И кое-где имел свою он руку,–
Немало повидал заморских стран,
Чего не спросит – тут поможет щука.

На выдумки он был неутомим,
Плодил вокруг себя лишь кривотолки.
Смеялись все презрительно над ним,–
Царя объехал он на сером волке!

Теперь живет он в княжеском дворце
И по воду не ездит к речке утром
С задумчивою грустью на лице.
На Василисе – он женат – Премудрой.

1982


***

Не нравятся мне люди с серьезной очень миной –
Мне кажется, они сейчас подложат мину.
Скажут, как отрежут,– и больше не слыхать,
И стынет на устах сургучная печать!

Люблю я пошутить и подразнить сих граждан,
Они мне не должны и я им не обязан.
Хочу в кипучей жизни быть звонким и веселым:
И чем взрывать мосты – уж лучше быть сапером!

1982


***

Морока мне прямо, сплошная морока!
Морока, сказал я вам, а не Марокко.
Худой не избегнуть теперь мне молвы,
Иль может быть, просто ослышались вы.

Кто все перепутал, чтоб нас всех сбить с толку?
Сконфузились вы и мне как-то неловко.
Но если Марокко промолвлю вдруг я –
– Морока с тобою!– мне скажут друзья.

1983


***

Пламенеющие барды
Пьют огонь незримых струн.
Не понять нам тех, кто рядом,
Кто сгорел – и снова юн.

Мы привыкли словом мерить
Свет и чувства глубину,
Оттого немы как звери,
Счастье птичье умыкнув.

В удивленные закаты
Мыслят бездны мрачных сил:
Кто перо небес крылатых,
Пролетая, уронил?

1983


***

Умер – не скулил, не стонал и был сумрачно-горд;
Умер – чтоб не видеть, не слышать сей русский позор;
Умер – слишком много он вынес жестоких невзгод;
Умер – потому, что устал делать вид, что живет.

1992


***

В жаркой шубе жирных слухов
Я брожу средь куцых дней.
Слишком сумрачно и глухо
В косвенной судьбе моей.

Долгополую злодейку
Сброшу с белого плеча!
А она мне в сердце метко
Сладко шепчет сгоряча.

По каким таким законам
Ты живешь весь век со мной?
Не издаст в ночи ни стона –
И бултых вниз головой!

Встретят в полночи понуро,
Зашумят и закричат:
Ты куда свою дел шкуру?
Возвращай ее назад!

1982


***

Где ты бродишь, Плутарх,
По каким небесам?
Иль в ночи заплутал,
Стал чужой себе сам?

Лик луны над заливом
Теплит ласковый взгляд,
Снова демоны злые
В сердцах говорят.

Наши Дельфы увиты
Змеиным плющом,
А надгробные плиты
Молчат о былом.

Оскверненную пыль
Пьем обманных дорог.
Иль настолько глупы,
Что лишь Плутос – наш бог?

1992


***

Души пергамент чист и бел – 
Как небо ясною весною –
И звезд велеречивый мел
Крошится под чужой рукою.

Небытие меня томит,
Как музыка, которой имя –
Не различу. И тяжек щит,
Который лишь герой подымет.

И так печальны облака,
Плывущие порою ранней,
И ноша гибели легка,
И так возвышенно незнанье!

И то, что мертвым – мнится нам,
Перешагнув за невысокий
Порог навстречу новым дням;
Настанут, жди, иные сроки!

2000