Настя

Отроковице Насте
бог послал кусочек мыла.
Всевышнего за  дар благодаря,
чтоб омовенье  чудное свершилось,
младое тело обнажив,
Настасья с трепетом вошла  в парную.

Благословясь , намылилась и села
на полку, в шайке намокать.
И  мылом поводя по нежной коже,
она, от пара тот час же сморилась,
о кучере Гавриле возмечтав.

Простим ее, читатель,
мы и сами,
порою неги возалкав,
ни капельки не видим в том порока.
О девственно  простая нагота !

На ту беду
по низменным делам своим,
в парную Крыса забежала.
И омовенья тоже возалкала,
младое тело и обмылок увидав.
Ничто людское даже грызунам не чуждо!

Грызунья  к телу Настиному
тихо так подходит,
вертит хвостом и с мыла
глазок черных,словно смоль,
не сводит.
На задни лапки становясь,
так ласково глядит на деву молодую.
Хоть  божья тварь -
а до чужого, как и мы, весьма охоча.

И подойдя к красавице нагой,
пристроилась
пред Настиной божественной ногой
и шкуркой о нее тереться стала,
(чего так Настина душа желала)
молвив:

Ах как бы я хотела,право,
в мыло превратясь,
ноги  атласной прикоснуться.
Ее намыливать ласкать и холить
в порыве страсти огневой.
Ах,сколь божественны твои ланиты
и перси и венерины бугры.
Я б все на свете отдала
лишь за одно прикосновенье.
Позволь же, дева,
твою спинку мне смиренно потереть.

Отоковица,  разомлевшая под паром,
и непривычна к вероломности такой,
протяжно,в голос застонала.
И не заметила сама, как вдруг
коварной Крысе Да! сказала.
Не чуя шайки под собой,
дав волю страсти огневой,
ладонь доверчиво разжала.

Обмылок выпал.
С ним была грызунья такова.
А мыло, в пасть крысиную поклав,
вмиг змейкой в половую щель нырнула
(вы не подумайте чего, читатель!),
виляя среди пенных струй,
в норе крысиной гнусно затаилась.