В берлоге комфортной на острове

   I
В берлоге комфортной на острове
Дни сонные стерегу.
Душой истомясь на костре тоски
Того ль пожелаю врагу?

Где воздух чужбины отравит
Где хлад невниманья разит
Где странность людских верований
Тебе сумасбродством грозит.

Где люди утратили что-то
И знать им о том неохота.
Животное существование идиота
Поставлено на пъедестале почета.

Мне страшно… Туда ли мы движемся тоже?
Все шеи сломали, глядясь на других
На попугаев вертлявых похожи…
Чистилища тщетно проходим круги.

Видать, не нашего ума дело
До красот блистающего рафинированного Ада.
В своей дремотной избяной глуши
Своим счастьем счастливы.
Другого и не надо.

Дымком из трубы радуется душа русского зимой.
И философски слушает вьюг дружный вой.
Мечты индустриальные отринув
Глядеться в зеркало природы скорей пристало
В ее лице свое узнав.

Коммунизма хомут вонючий скинув
Призрак его подальше прогнав
Душе русского привольно плескаться в океане веры
Гулять под шумом вековых дубрав.

Где-то в морозном ясном воздухе России
Разлиты скрижали судьбы моей, страны моей.
Вей, ветер, вей над поколеньями сынов и дочерей
Навевая мысли о богоравных предков силе…

Дано зачерпнуть и нам!
Оторваться тяжкими стопами над
Волнами колосьев – растаяв в сини…

Там, за трубою ржавой – свет Святой Руси льется!
Гряди же, на землю явись, Китеж-град!
Гляди, вон дорога виется.
               
 II
Меня возвращает домой ломовой.
На Питер иду, на Москву.
Я литеры вытер в поту
На паспорте тусклом
На паперти скользкой Христа.
Вдали за спиною тщета-маета
Унылого странствия в стенах прилизанных степенных стран.
Гряди же, о, странник в пределах родимых разбуженных ран!
Отныне, отныне иду напролом, на таран
Перемалывающий версты веры и мер
Тартарарар!!!
Иду навстречу тебе, ступаю на порог твой, страна
Укутанная в платок Боярыни Морозовой
Со щеками девы-вдовы березовой
На выданье ль, на эшафот?
Видали ль вы под венцом, не то – саваном – Россию нови?
Ай люли… Сдвинут брови мужики… Не кори, не зови, не лай!
Ай ли люли стояла?
Стоять-то люли стояла
Во поле кудрявая стояла, белела как дева
Вся в зеленях поелику
Березка Руси великой
Ликуя на кое лихо…
Русь – не склеп, синедрионе!
Русь – хлеб, венец, герой на троне.
Русь – жезл власти Водолея.
Русь, лилию лелея
В своем болоте диком
Плакать устав, расцвела как нимфея.
Русь – это снег и сны, и слог.
Русь – это ты, любимая, и в тине темное весло.
Русь – это суть и кровь и ярь.
Русь – это суд и плахи киноварь.
Русь – книга жизни мира вновь!
Русь – новь, вино, любовь, и истина трудов.
Русь – память вдов и их увядших песен
Русь – праздник весен и детей разбредшихся кругов.
Русь – колыханье сосен и дубов, где звон пернатых вознесен.
Русь – лаз волхвов в пещеру тесен.
Русь  голубем святую весть несет.
               
 III
Кряжисто врастая новыми стволами на месте выкорчеванных с болью
Глядишься ввысь с надеждой, верой и любовью.
С востока – к западу и с севера – на юг, виясь побегов новью
Страна моя, ты торжествуешь над пространством роковым…
Око вынь – где ветр несет ковыль Чернобыля!
На курганы сыплет пыль. Саркофага рушатся оковы…
Очи ученых выпучены над решением вопроса всех вопросов
Но только с установлением в Отчизне Веды основ – не сгинем,а пребудем!
Прогнав тупиц стоеросовых…
Священный лес рубить негоже хотя бы и для храма, ибо
Святилище сие завещано от предков молитвою живою шума.
Доверься праведным корням, где кровь переливается времен
В журчанья, вслушиваясь, переливы - отринь же выхолощенный ум
коснеющих имен!
Остынь от жара, отряхни хворобу и сходи с креста Цивилизации
угрюмой.
Возрадуйся и возликуй, восстань на подвиг славного пути.
Апокалипсис изживи исполненным любовью сердцем
И взглядом воина всевластно упреди кишенье козней супротив Природы.
В зерцале сем живом узнав лик Божий, трепетные зовы
из закоулков и глубин тантрических просторов
О, человек, о странник солнечный, извечно ты глубины мирозданья лучом истекшим бороздишь.               
Шагая под зеркальными шатрами крон, ступая по росе живой
Праматери-земли
Внемли же именам размноженного Бога: молчат, звучат и льются отовсюду!
О, человек, чей века ум, водитель тела и вещей, существ Природы беззащитной охранитель
Воитель, чело о, века человекобогов, вступись за нас – живых и трепетных, выплакивающих
долю обреченных
Как если б - срубленных ветвей под слоем гнусной копоти, кадилом Ада опаленных!
О, напоенные сей жижицей низринутых небес, наружу вылезших глубин
Меж ядовитых клубов пара, дыма мглы, меж смерчей клекота, меж стай смертей
Восстанем ль мы?
Чем строить тут на берегу барак, вертеп – не лучше ль рощу насадить?
И павшим жертвам монумента из бетона – не лучше ль колыханье волн златого поля?
                1993, Лондон