Был город, были трещины в асфальте

Был город, были трещины в асфальте
и даже летом недостаток дней,
когда вдруг красок больше, чем теней.
Он выделялся на огромной карте
всего лишь в тонкой линии кружок.

Здесь я родился - совершил прыжок
из небытия в земную атмосферу
(зачем я сделал это - не пойму),
страна еще донашивала серых
пиджачных тканей злую кутерьму.
Но скоро приняла малиновый фасон.

Мой вкус не оскорблялся, в целом тон
прекрасный, отдает пурпуром - королями,
блестящей статью, выдержкой; на грех
мир хорошенько перетрясло, ролями
переменило в это время всех.
Меня же больше занимало детство.

Я вырос на окраине, соседство
трех общежитий - несомненный плюс
в вопросе изучения арго,
жизнь с полным погруженьем а-ля рюс
и с культом телевизора-карго.
Я узнавал, что всё в глубокой жопе

и все мы на передовой, в окопе
лицом должны припасть к сырой земле.
Я часто представлял в своей постели,
что я смертельно ранен, и лежу
на дальнем поле, раскидав межу,
вдоль маршируют немцы, только в щели
у одеяла я и смел дышать.
***
Земным Эдемом признано США.
Туда стремился местный контингент,
надев с утра бейсболку с переводкой
орла, в пути пиная тюбики "Момент"
Улиссы продуктовых шли за водкой.
Гомер не описал бы их дорогу.

И я, конечно, не владею слогом,
Но вдруг, как Джойс, буквально в двух словах...
Вот Сцилла, вот Харибда, вот Сирены,
тяжелый путь, повсюду лишь враги,
а также море, не имея пены,
штормит вокруг так сильно, что ноги
и почвы не почуять морякам.

Над входом дразнится нерусское welcome:
Весь страшный рок, все боги, вся судьба
не так ужасны, как ощущенье жуткой
непроходящей сухости, мольба
в глазах не оборачивается шуткой.
В них подлинный трагизм и глубина!
***
Оставим древних, им самим вина
хватало для похрюкиваний в ложе.
Я рос, и даже выбрался на свет
за парту, и дух учения вслед
проник мне метастазами под кожу;
десяток лет без права на УДО.

Не стоило трудиться, для трудов
нам выделяли три часа в неделю,
где пьяный слесарь материл режим,
а мы строгали скалки, в самом деле
мы все мечтали: с русского бежим
играть в футбол или курить балканку,

а лучше то и это, сверху в штангу
удобно прятать пачку, если снег
занес ворота где-то на полметра -
как раз хватало роста; после бег
в сугробах под завывание ветра
казался лучшей копией Камп Ноу,

и быстро дорастая до спиртного
и получая благосклонность дев,
и даже больше от такой победы,
чем от плохого пива захмелев,
все выбросили матерчатые кеды
и перешли на матерный язык.
***
Я помню ощущение грозы.
Мир замедляется и дует сильный ветер,
лес наклоняется, река уходит вспять,
цвет пропадает, во дворе скрипят
качели. Как в мечтах о лете,
в окно летит огромный теплый дождь,

и смотришь вдаль.
И ничего не ждешь.