Я запутался в женщине этой...

Я запутался в женщине этой
И распутался в женщине той.
Эта – розовый ветер рассветный,
Та, как шорох страниц прожитой.
Эта – счастье и горе роняет,
Как зерно по весенней земле.
Та – детей не моих обнимает
И приходит погрезить во мгле.
Я листаю чужие страницы.
Мне прочесть их пытаются вновь.
Лица, лица, забытые лица,
Про забытую скажут любовь.
Я плутаю по тем коридорам,
Бесконечных, как ссоры, домов.
За дверями не видно которых,
Всё безумство хозяйских голов.
…И скучающей голой ногою
Что рисует потом на стене?
Что потом позабыто-нагою
Ищет и не находит во мне?..
И мелькают другие мужчины.
И ползут этажом миражи.
И рожают мне дочь, как причину,
Упрекнуть за несхожесть души…
Я гляжу, как в прогалах проспекта
Розовеет иная пора.
И не я там, а скажем вдруг, некто,
На проспект выбегает с утра.
Здравструй, здравствуй! Ты в платьице этом,
Как фиалка в рассветных лугах!
Я с тобою бываю поэтом
Со стихами на жадных губах.
Ты – одна! Ты вдыхаешь пространство
По весеннему розовым ртом.
Не моё ли ты, право, упрямство,
Что держало над чистым листом?
Я люблю тебя! – хочешь, не хочешь!
Я иду кровоточаще вслед.
Я морочу тебя… Ты морочишь…
Мы плевали на разницу лет.
Я возьму эти старые книги,
Дочитаю, я всё доскажу…
Пусть заплачет! Пусть долгие клики
Будут следовать их миражу.
Я – другой! Я люблю, как умею.
Я пишу, как хочу и люблю!
Я, как все окаянно старею,
Тоже призраки ночью ловлю!
Но уже не могу без рассветных,
Родниковых, фиалковых глаз.
И уже не бегу от победных,
Золотых и серебряных фраз…