Путь невольника

Пролог.
Под пышной кроной векового вяза,
Уснул невольник, сбившийся с пути,
Не знающий, куда ему идти,
Что впереди, триумф или проказа,
Дни в одиночестве иль страстная любовь,
Волнующая молодую кровь,
А может жизнь задиры ловеласа,
Сулящая победы и успех,
Лишь стоит даму подтолкнуть на грех
И обезвредить мужа колкой фразой…
Но к сожалению ведать не дано,
Какой сюжет судьбой нам уготован,
От перемен никто не застрахован:
Ни мир господ, ни нищенское дно.

I
В одной Стране, где ночи дня короче,
А солнце обжигает, как огонь,
Жил генуэзец Пабло де Лароче,
Имеющий железную ладонь –
Он руку потерял в бою неравном,
Бесстрашно защищая короля,
И за года, что послужил исправно
Была ему дарована земля,
А вместе с ней прислуга и два замка,
Баронский титул, персиковый сад,
В супруги взял прекрасную испанку,
Которая милее всех наград.

II
Ещё с времён походов и сражений
Был у барона преданный слуга,
Его купил за деньги в услужение,
В стране, где круглый год лежат снега.
Разумный малый грамотный и смелый,
Мудрец, которых редко где найдёшь,
В премудростях военных знает дело
И за границей с ним не пропадёшь,
Пять языков освоил в раннем детстве,
Владеет шпагой, как огнём факир,
Рабыни сын, рождённый без наследства,
Носящий имя прадеда – Назир.

III
Пять лет в поместье быстро пролетели,
Но как-то опостылело в душе,
Проходят годы, месяцы, недели
Как будто их штампуют по клише.
Наследника для счастья не хватает,
Барон устал, супруга смущена,
 Мечта о детях постепенно тает,
Кто виноват? – Он сам, или она?
И у слуги с семьёй не слава Богу!
Хоть и силён, но мысли не о том,
Зовёт его сердечная тревога
Найти в дали родимый, отчий дом.
Из прошлого осталось очень мало,
Лишь талисман, что подарила мать,
Печать отца на шею повязала,
Другой такой на свете не сыскать.
И вот однажды в двери постучали.
Купец с востока, замок посетил,
Узнав про их семейные печали,
Он Пабло в знания предков посвятил:
- В далёком царстве, меж песков, есть горы,
В плену которых выросли цветы,
Травой укрыты, от людского взора.
Отыщешь их – найдёшь свои мечты.

IV
На сборы время долго не теряя,
Наняв для путешествия фрегат,
Отправились они к чужому краю,
Барон, Назир и пара поварят.
Три дня погода ясная стояла,
Дельфинов стаи обгоняли борт.
Их песня душу светом наполняла,
Как будто рядом Ангельский Эскорт,
Но к вечеру всё разом заискрилось,
От шума грома плачут небеса,
Вскипели волны, судно накренилось,
Сорвал разбойник ветер паруса.
Полночи продолжалась схватка в бездне,
Морской стихии и желанием жить,
Сопротивляться было бесполезно,
Фрегат повержен, к суше не доплыть.
И лишь Назир на Бога уповая,
Цепляясь за обломки корабля,
Барона держит крепко, не бросая,
В надежде, что появится земля.
С одной рукой хозяин плыть не в силах,
Иссякла воля, сказаны слова,
И чудом их спасают от могилы,
Покрытые песками острова.

V
Глаза открылись, суша под ногами:
- Назир, мой верный друг – мы спасены,
Ведь видно предначертано Богами,
Добраться нам до сказочной страны.
- Спасибо, что в беде меня не бросил,
Не дал в морской пучине утонуть,
Скажи, и я исполню, что попросишь,
Как только мы закончим этот путь.
На берегу немножко посидели,
И двинулись неспешно на Восток,
Уже два дня не пили и не ели,
Вокруг лишь голос ветра да песок.
Барон на двадцать лет Назира старше
Дышать нет мочи, ноги не идут,
Вопрос один, что с ними будет дальше,
Умрём от жажды, или нас найдут?
Тогда слуга, все силы собирая,
Барона тащит на своей спине,
Ногами, кое-как перебирая,
К оазису бредёт он как во сне.
И вот она живительная влага,
Колодец рядом с вязом вековым,
Под ним лежит изогнутая шпага,
Расписанная шифром золотым,
Такой же оттиск, как на талисмане
Эфес, арабской вязью обрамлён,
Тень прошлого мелькнула, как в тумане,
С которым он был в детстве разделён.

VI
Рассеяла мечты прохлада ночи,
Два путника вернулись в этот мир,
Старик уставший Пабло де Лароче
И молодой слуга его Назир.
Траву и веток на костёр собрали,
Воды попили, развели огонь,
Клинки из ножен, не спеша, достали
И Пабло распорол свою ладонь,
Сказав: - Я очень долго был богатым,
А, это, заставляло быть слепым,
Разрежь ладонь, и стань мне младшим братом,
Пусть кровь нас свяжет таинством святым.
С рассветом братья, отдохнув не много,
Направились куда глаза глядят,
И к вечеру их вывела дорога,
К холмам, что посреди песков стоят,
На встречу им попался старый Дервиш,
Который рассказал про тайну гор:
- Деревья там обхватом не отмеришь,
А у подножья стражников шатёр,
Растут цветы с божественным нектаром,
Дающие душе чудесный свет,
Но в жизни редко, что бывает даром,
Подумай, дважды рвать их или нет.
За разговором время пролетело,
Настало утро, поспешили в путь,
И чтобы побыстрей закончить дело,
Решили, горы с юга обогнуть.
Карабкаясь тайком к заветной цели,
Награду предвкушая за труды,
Подняв глаза на верх, оцепенели,
И поняли, не скрыться от беды,
С секирами, стоит ночная стража,
Заметили гостей из далека,
Любого растерзают за пропажу,
Целебного, священного цветка.
Бежать и драться было бесполезно.
Пришлось сдаваться, не начав войны,
Араб постарше произнёс любезно:
- Что надо Вам? Неверные сыны.
Любезность отдавала мраком смерти,
Барон сказал: - Привёл меня недуг,
- А юноша, хоть верьте, хоть не верьте,
Сопровождал в пути меня как друг.
- Сорви цветок, бери, я разрешаю.
Сказал стоявший рядом человек,
- Не бойся, на пути не помешаю,
А друг твой здесь останется на век.
- Теперь он раб великого эмира
И ты себе наследников найдёшь,
Кивнул и приказал схватить Назира,
Втыкая в землю золочёный нож.
Стрелой с небес Барона осенило,
Он к пленнику неспешно подошёл,
Обнял и закричал, что было силы:
- Назир, наследник! – Я его нашёл!
- Не надо мне чудес и исцеления,
Его любимым сыном нареку,
Нашел мечту, рассеяны сомнения
В семейном древе я впишу строку.

VII
Тем временем, пронзая жертву взглядом,
Араб увидел древнюю печать,
Которая хранилась с сердцем рядом,
С тех самых пор, что подарила мать,
«Печатный знак могучего эмира:
«Он был потерян тридцать лет назад».
Промолвил, и склонился пред Назиром,
- Прости меня, я очень виноват,
- Не знал, что кровь Султана в твоих венах,
Нам очень срочно надо во дворец,
Сказал и спустился на колено.
- Прошу, хозяин, болен Ваш отец.
Стоял Назир, почти в оцепенении,
Был сиротой, тут сразу два отца,
В стране пустынь обрёл благословенье,
Распутав нить загадок до конца.
К Султану привели его под вечер,
Старик по виду, жить давно устал,
Но с радостью воспринял эту встречу
 И сыну свою тайну рассказал:
- Влюбился  в черноглазую рабыню,
Она моей наложницей была,
Но шла война и потерял Богиню,
Которая мне сына родила.
- Шла битва месяц с лютыми врагами,
Смешалось всё, чужие и свои,
Тела лежали грудой под ногами,
Не видно было краешка земли.
Тогда она с младенцем убежала,
Одев на шею сыну талисман,
Рыдала и ребёночку шептала:
- Ты будешь жить, мой маленький Султан!
- Купцы с чужбины мимо проезжали,
И мать с мольбой тебя им отдала,
Чтоб малыша в страну снегов забрали,
Тем самым род великий сберегла.
Ну а сама вернулась к полю боя,
Чтоб рассказать мне, где тебя искать,
Но не успела, пущенной стрелою
Враги насквозь пронзили твою мать.
Пять лет войны меня почти убили
И от семьи осталось лишь сестра,
В тяжёлой битве чужаков разбили,
А Фатима Амара родила,
Его хотел я над страной поставить,
Которого, как сына воспитал,
Но мой родной, тебе придётся править,
Заняв по праву царский пьедестал.
Султан отец скончался в тот же вечер,
Назир к себе Амара пригласил,
И руки положив к нему на плечи,
С улыбкой ровным голосом спросил:
- Готов ли встать ты во главе народа,
До той поры, пока я не вернусь,
С Бароном я уеду на три года,
И в Ренесанс Европы окунусь.
Амар ответил: - Брат мой, твоя воля!
С улыбкой удалившись в тронный зал,
И поспешил Назир с Бароном к морю,
Где, их уже, большой корабль ждал.
Добравшись в полдень к берегу родному,
Сходя по трапу, Пабло говорил:
- Господь велик, сынок, мы снова дома,
Бог нам блаженство жизни подарил…

Эпилог.
Подходит к завершению поэма
Про доблесть и тепло людских сердец,
Но уверяю, это не конец,
И предстоит нам новая дилемма,
В которой поучаствует Назир.
В ней муж, жена и ловелас Любовник,
Порочный представляют треугольник
Такой же дикий как восточный мир.