На смерть Березовского

*   *   *
Отрывки из моей давней статьи.

  КАК СПАСТИСЬ ОЛИГАРХУ
  Этим  вопросом  я  задавалась "с  молодых-юных  лет",  жалея забугорных магнатов  и доказывая  в  одном из  первых  своих  очерков,  что  сормовский сталевар  Николай Анищенков, освоивший метод  непрерывной  разливки  стали и написавший  о  себе и заводе  книгу,  куда  как  счастливее  американского миллионера Фреда Остена, тоже пробившегося из рабочих:

     "Почему же вас так растревожила судьба простого советского парня, каких у  нас сотни, тысячи?  -  мысленно вопрошала я заокеанского  гостя, - Дело в
том, что, в отличие от них, вы одиноки.
 Случись разориться, вас не пощадят  в том волчьем мире, где идет беспощадная грызня за место  в жизни.
Поэтому как бы высоко вы  ни поднялись,  как бы  ни упивались своей  властью, вас всегда
гложет страх потерять свой капитал. И вместе с ним все.

     Гигантские  дизель-электроходы, тепловозы,  корабли-ракеты с подводными
крыльями -  их  все  больше  с каждым годом. Вместе  с иностранным туристом,
посетившим  Сормовский  завод,  вы  недоумевали:
 -  Чудаки... Стоит  ли  так стараться для государства?
  И  вам ответил один из рабочих:
 - Государство - это мы.

   Я  жалела  Фреда,  предрекая,  что  "будет ли он покачиваться в коляске быстроногого  рикши, выбирать  ли  жене  роскошную  нитку жемчуга,  добытого темнокожими  ныряльщиками,  или  просто лежать, развалясь  в  шезлонге,  под ослепительным  итальянским  небом,  - она  (подаренная  Анищенковым  книжка) всегда  будет с ним.  Между  деловых бумаг и  крикливых  рекламных брошюрок.

Смущая и тревожа душу вопросами, от которых так трудно уйти человеку".
     ("На разных языках", "Смена", 1961 год, №19).

     Как странно и  больно  сейчас  это читать...
 Уже давно государство - не "мы",  а  "они". Да  и государства того больше нет. Но что-то  в душе упорно отказывается  принять  реальность.
И  по-прежнему жаль  "фредов", теперь уже наших. Бедолаг, наступивших  на чужие  грабли. Будто  не было в истории Руси Радищева, Достоевского, Толстого и великих старцев.

     - Что делать? - Ничего или бабки.

     - Кто виноват? - Коммуняки и Чубайс.

     Истина же, натурально, если не в вине, то  в спирте Рояль. На  худой конец, в
пиве Пит.

     А ведь мы предупреждали - что-то неладно в советском королевстве.
 Не те "мы", которые  вздыхали  о романовской  "стране рабов, стране господ" или  о
витринах "гнилого Запада", но твердящие, как заклинание: "Мы - не рабы, рабы - не мы".

 Ходить в  шестерках у царя, у золотого тельца,  или  у собственных страстишек - без разницы.
 Ну а подчинение инструктору при  восхождении -  не рабство,  а  дисциплина. Взятая высота  все затраты спишет  -  и  пот, и  кровь, и лишения. Здесь нужно лишь "насущное", никакого барахла.
 И еще нужен пастырь "от Бога", верный указанному пути. И надежная  рука того, кто рядом.
 И молитва, "чтобы страховка не подвела".

     В 70-е я написала  повесть-сказку "В стране  ловушек", где жалела своих героев-пионеров,  плененных  то матушкой-Ленью, то Страхом  и Тоской Зеленой (унынием), то уродливой  злой Кривдой в маске красавицы-Правды. То коварными Вещами:

     "В этом  городе  живут вещи,  и мы  все  у них в  плену. Они заманивают разными хитростями в  свой город, подчиняют, превращают в  рабов.  Всех, кто клюнул на Золотую Удочку или на что-нибудь подобное.

     А мы ничего не замечаем.  Нам кажется, что мы сами владеем вещами, а не они нами.

     Потом мы погибнем,  а вещи переживут нас.
 А может, мы  тоже превратимся из людей в банки с  компотом или сгущенкой. В  шкафы, шубы или в жестянки на колесах. Такие дела".

     Детям надо было успеть преодолеть все соблазны за 60 условных сказочных
лет.  Иначе  они  никогда  не  вернутся в  реальную жизнь,  превратившись  в
персонажей с  отрицательным  значением,  вроде  Голого  Короля.  В назидание
потомкам.
 Я предупреждала,  что, если мы  духовно  остановимся  и  потеряем Тайну, то никогда не построим  никакое Светлое  будущее. А так и  останемся рабами  "дурной  материальной  бесконечности",  как  сказал  бы  философ или священник.
 В  моей  сказке 70-х  все  заканчивалось хорошо. Но  вышестоящие инстанции,  тем  не  менее, испугались её. И саму  книжку, и отснятый по  ней четырёхсерийный телефильм, объявив "клеветой на советскую действительность".

     Потом я с ужасом наблюдала, как мрачная фантазия постепенно воплощается в жизнь, страшная сказка становится былью.
 "Ловушки" победили, захлопнулись, а  вчерашние  пионеры  - (взрослыми,  за  сорок)  оказались  совсем в другой стране.
 Мне  же осталось опубликовать-таки сбывшееся мрачное  пророчество и опять пожалеть новоиспеченных олигархов, уже в лице своих героев:

     "Мы теперь все время боялись - что  нас отравят, застрелят из-за  угла, обрежут тормоза или сделают не тот укол. Потому что казалось, все вокруг нас ненавидят и нам завидуют. Как в царстве Страха и Тоски Зеленой - будто его и не покидали.

     Служить  уже даже  не машинам, а нулям  в личном  капитале, которые мне приумножали мои автосалоны.
 Чем  больше нулей, тем лучше.
 Почему "лучше", я не знал, потому что все меньше оставалось свободы, здоровья и желания  этой свободой пользоваться.
Я лысел и старел, и непонятно было, что в старости-то с этими нулями делать?

     Но, как  и  все вокруг, как и мой конкурент Сидоров, остановиться я уже не мог и переводил свою жизнь в эти нескончаемые нули".

     Надеюсь, читатель простит мне великодушно столь долгое цитирование,но оно неспроста.

 Вот читаю в нашумевшем интервью опального олигарха Березовского:

     "В  бизнесе  сначала  хотелось  просто  заработать  миллион.  Потом  не миллион, а десять миллионов. Потом  понимаешь: ну, стоп! Всего заработанного не прожить. Но хочется, чтобы были такие  автомобили, которых никто  никогда не делал"...

     Нули, автомобили  - прямо мистика  совпадений!  Да и попал  изгнанник в олигархи, как и мой Олег Качалкин, из светлого совкового прошлого, о котором тоже тепло вспоминает. И мироощущение у них, вроде бы, близкое:

     "Для меня свободный человек тот,  кто умеет сам себя  ограничивать. Для меня,   человека  верующего, православного, свобода означает жизнь с  соблюдением  ограничений,  которые  сформулировал Иисус Христос  в  Нагорной проповеди.
 А до него в Ветхом Завете Моисей, который услышал эти заповеди от Бога.

 Вот  это для меня  и есть свобода.  Свобода  как  система  внутренних ограничений".

 Замечательно! Можно подписаться под каждым словом.
Если исходить из известного определения свободы, как "осознанной  необходимости", получается, что  свобода   для  "человека  верующего"  -  это  осознанная  необходимость
исполнять  Волю Творца.
 Подчиняться  Его  высшему  нравственному  Закону,вписанному в сердца людей, которым еще Кант восхищался.
То есть Заповедям.

     И снова я жалела олигарха, тоже бывшего пионера,  так похожего на моего
Олега Качалкина с его нулями да  машинами, размышляя - как  же все-таки  им
спастись?
  Даже не о "народном гневе"  речь. Не  о  "суме  и тюрьме", не  о
киллерской  пуле, а о самом главном - о  бесценных, бессмертных олигаршьих душах.

Олигархи ведь тоже дети Божии - значит, нам братья. Вон Нагорную проповедь поминают, заповеди...

     - Нашла о  ком рыдать!  - негодовал  народ, -  Поверила...  Много  эти кровососы нас жалеют! Себя спасай и свою семью. А жалеть надо нас, нищих.

     Открываю Евангелие, притчу о богаче и нищем Лазаре. Один пирует, другой лежит  у его  ворот в  струпьях  и лохмотьях  и мечтает о крошках с барского стола.  И  только за  это  (!)  -  больше  никаких  деталей их  биографий  не приводится, нищий попадает в рай, а  богач - в ад.
В муках взывает  богач к праотцу  Аврааму  о помощи и  слышит в ответ:
 "Чадо!  Вспомни, что  ты  уже получил  доброе твое в  жизни  твоей,  а Лазарь -  злое;  ныне  же он  здесь утешается, а ты страдаешь".

     Так кого нам все-таки жалеть?

     Но оппоненты мои лишь злорадно  руки потирали. Так, мол, им, аспидам, и надо. Ужо мы из райских кущ полюбуемся, как их там на сковородках!

     Ох, не  так  все просто,  ребята,  особенно по  поводу "кущ".  Открываю другую  притчу - о  Страшном Суде.
 Накорми голодного, одень замерзшего. Дай крышу  над головой бездомному, перевяжи раны болящему,  утешь  отчаявшегося... Именно по такому  критерию будут отбирать  в эти самые  "кущи".
 Многие ли из нас смогут похвастаться подобными добродетелями?

     Дальше - больше.
 Я насчёт притчи "о  талантах". Кому будет по плечу в конце пути  отчитаться перед Господом за вверенные  "таланты"?  За  молодые  силы, способности,  здоровье. За драгоценный  дар жизни?
 Ведь, согласно притче, мы должны  послужить ими не самим себе,  не (упаси  Боже!) другому  хозяину, не "зарывать в землю", а вернуть умноженными Господину Небесному.

 Речь идет уже об исполнении предназначения, призвания, ради которых и призван на землю. Не окажемся ли дезертирами, банкротами?

     "Ибо всякому имеющему дастся и приумножится,  а у не имеющего отнимется
и то, что имеет. А негодного раба выбросьте во  тьму внешнюю: там будет плач
и скрежет зубов".

     Вот так, господа-товарищи: "Кому больше дано, с того больше спросится".

  Поэтому  именно  олигархи,  земные  правители и прочие  "сильные мира сего",
заблудившиеся в  собственных страстях, - в наибольшей опасности.  Те  самые, кого "никто не любит и всё живущее клянет". Клянут порой  даже  кормящиеся с барского  стола.
 Что  уж  говорить  об  "униженных  и  оскорбленных",  кому толстосумы  -  заклятые враги, хоть  иногда  и  доводятся по  вере братьями.
  Братья-враги.  Которых,  между  прочим,  заповедано   тоже  любить.
 А  коли ненавидим - какие мы после этого христиане?

*   *   *

     Есть  в Евангелии одна  из  самых загадочных притч, приводящая многих в
недоумение.
 Об  управителе,  который расточал  имение  господина.  Когда же господин потребовал отчета, управитель со  страху  нашел-таки выход. Призвав прочих  должников  господина,  своих  подчиненных,  разрешил  им  переписать долговые расписки, значительно скостив суммы.
 И неожиданно получил одобрение от самого Учителя:
     "И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители".

     Как это понимать? Ясно, что речь идет о спасении в вечности - не только управителя-олигарха  с его "неправедным богатством", но и  нас, грешных. Об отчете  на том  самом  Страшном Суде.
  Повторяю - у многих ли из нас  имение "праведное", особенно при  нынешнем  "диком рынке"?
 Согласно притче, олигарх так же не  может  оправдаться  без нашей  помощи,  как  и мы без него.
 Войти великодушно в долги друг друга перед  Богом, отчитаться миром - не в этом ли
суть?
 Но с одним существенным уточнением - эти  взаимно получаемые кредиты и погашения можно  использовать лишь для  приумножения богатств Творца, чтобы "войти в радость господина твоего."
 То есть, исходя  из смысла  истории, из высшего Замысла  о  мире и человеке -  умножить жатву  Господина. Спасти как можно  больше  "детей Света".
 Для  того  и  Сын  пришел  на  землю,  принял мученическую смерть, завещав  своим ученикам терпеливо  и  мужественно нести крест во имя спасения друг друга в вечности.

     Кто такие  олигархи?
 Праведно или неправедно нажито их  имение, оно все равно, по сути, принадлежит Господину.
 А олигархи - лишь управляющие у Него. Как бы аккумуляторы  Его богатств, должных  служить делу  общего спасения. С них  "много спросится".
 И спросится именно наше, народное спасение.
 Потому управляющий и должен быть в этом так кровно заинтересован. Потому и помогает
в  притче  каждому  отчитаться.
 "Чтобы  они,  когда  обнищаете  (то   есть обанкротитесь на Суде - Ю.И.), приняли вас в вечные обители".

     Значит, именно народу предстоит ходатайствовать о решении окончательных судеб своих вождей и богачей. Принять их "в вечные обители" Господина, как благодетелей   и  заступников,  или  отвергнуть.
  Поэтому  первейшая  задача олигархов - не проглотить, а  спасти "стадо",  которому без тепла,  света и "хлеба  насущного"  тоже  погибель. Кому  в петлю, кому  на панель,  кому  в дурман
 А кому - в террористы и киллеры.

     "Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, (не  вернули  его
Господину - Ю.И.) - подытоживает притча, - кто доверит вам истинное?
     То есть ключи от Царства.

*   *   *

     "Возлюби  ближнего,  как  самого себя"...
 Для человека верующего это  не означает желать  другому набитого кошелька  да жизненных утех,  чего  жаждут обыватели.
  Не  говоря  уж о  поклонниках Бахуса,  Морфея,  Венеры  с содомо-гоморрами  и  прочих  покровителей  пороков,  запрещенных  Творцом  в приложенной  к  человеку инструкции.  В тех самых  заповедях,  как  "системе внутренних ограничений",  о  которых  справедливо  поминает  в  интервью наш олигарх.
 Прозревая  в  них свободу  от  дурного необузданного  "хочу!". От служения тряпкам, кайфу, хоромам, телкам и тачкам, картишкам и страстишкам - имя им  легион.

 От  всего,  что убивает в человеке  "образ и подобие", драгоценное  время, уводит  от  высокого  предназначения. Которое  есть  у каждого,  тем  паче  у  олигарха.
  Когда  ответственность  огромная,  а  чем оправдаться?

  Особенно,  ежели  сам заварил  историческую кашу, от которой у "малых сих" несварение не только желудка, но и мозгов.
 Сдвиг подлинной шкалы ценностей, стирание границ  добра и  зла.
Ведь  "горе тому, от кого приходят соблазны"...

     Итак, если  для  верующего  "любовь к  себе"  означает,  прежде  всего, стремление  спасти душу для вечности,  для  бессмертия в Царстве,  то "какая польза  человеку,  если он  приобретет  весь мир, а душе своей повредит?"
 
  И ближним, которых  нам  велено  возлюбить, "как самих себя",  олигархи и  не
олигархи  должны  желать  не  только  "хлеба  насущного",  являющегося  лишь
средством  осуществления призвания, но и самореализации в  самом  высоком  смысле
слова.
 О чем сказал  Лермонтов устами своего "лишнего" героя:
 "Зачем  я жил? Для какой цели я родился?
  А, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в груди моей силы необъятные...
Но я не угадал этого  назначения, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных".

     Короче -  исправить то, что  натворили.
 Может, именно это некоторые "благоразумные" наши  разбойники-олигархи  сейчас  имеют  в  виду,  говоря о "необходимости покаяния".
  Не  только  бить себя  в грудь, но и постараться исправить зло за  время  жизни, подаренное Всевышним.
  Как в случае  с нашим олигархом,  чудом  избежавшим  смерти во взорванной  машине.

  Вложить это  время в  спасение  человеческих судеб,  превратив  тем  самым в
Вечность.
 "Чтобы не было  мучительно больно",  -  как  предостерегал красный
мученик  Николай  Островский,  считающий самой  прекрасной  целью "борьбу за
освобождение  человечества".
  Ведь  это, пусть  иными словами, но та  самая свобода  от  власти Маммоны. От служения греху (неважно,  своему или чужому).

Это  - ваша "система внутренних ограничений", господин-товарищ олигарх.
 Ради высшей  ценности - подобия  Отцу,  что и  является  смыслом  исторического
процесса как  естественного  отбора.
 Потому что "ничто нечистое не войдет в Царство". Не может быть Светом океан, состоящий из мутных и грязных капель.