Разговор с ветераном..

Светило солнце, день был весел
Звенела лето – жар в лицо.
Закинув уды, мы сидели,-
С поклевкой что-то не везло.               

Залив сверкал в своем приволье.
Светился свет с седой волны.
И мой сосед, поправив колья               
Стал мысль тащить из глубины.

На вид – он стар, угрюм, невесел
И  руки скручены в узлы.
К нам подошел какой - то бесий,
Вер - экстрасенс, от темноты.               

Могу угадывать желанья.-
Могу прочесть всю вашу жизнь.
И по ладони мироздания   –
Смогу  сказать, кто будешь ты!

Старик подал свою  ладошку,–
"Бери любезный и смотр".
Вот только сяду на рогожку,
Мне только правду расскажи             

И начал он, как верткий ужик.
Ему льстить, словом , сея ложь. 
Напрягся с мыслью, под на тужась
Сказал -« Ты мухи не убьешь!»

Покинул нас, сей прорицатель.
Старик вздохнул, как будто мех.               
Его прижал у ипостаси
И начал тихо: – Мой есть грех.

Была Война! Служил в Кронштадте.
Был молод,    крепок, - моряком.
Все  изменилось в Ленинграде,-
Мы окопались  в глинозем.               

Враг наступал, Кольцо сжималась.
Патроны кончились к ночи.
К Стволу травинка  прижималась               
Как тень  оплавленной свечи               
               
Надежды нет, все на исходе
Табак последний -   на затяг         
А, пулеметчик одноглазый-
свой слух на стремени    напряг. 

Патронов   только маловато,-
Бог  даст, к рассвету доживем.
А немцы  пьяны нагловаты   
Хотят нас взять к утру живьем.

Ночь в пол копейки, -слышу голос.
Патроны! Дяденька  – бери!
Я обернулся – мальчик с пальчик         
Мне двинул ящик.- Помоги!               

Он также ловко и проворно
Скользнул в тревогу – темноты.
А я рыдал, грыз землю волком.   
Я за тебя,- рванем в штыки.

Война – безумия волчица
В кровавом месиве ночи
Сошлись два полюса, кружатся               
В крови кровавые штыки.

Враг наступал, мы отражали
Я их колол, рубил, душил.
Перед лицом стоял тот мальчик
Он помогал мне, я им жил.               

Я в штыковых атаках трижды
Был ранен, трижды погребен.               
Засыпан был, фугасом вражьим,               
Землицей русской оживлен.

Я в штыковых атаках разных
Убил бесчисленность   врагов.               
Так вы герой? – герой наградных?
Я! - Нет! Вот мальчик тот герой.

Мы все сражались, мне награда-
Осколок,- рваное лицо.               
Кровавый след кровавой драмы.          
Да мамы божье письмецо.               

Там  счетоводом была память.
Земли не видно – только  кровь.
Она окопы пропитала и
С верой вырвалась в простор.

Где он сейчас – российский мальчик!
Возможно, помнит он меня.
"Я в этой жизни мальчик с пальчик.
И  глиноземная  дитя."