Десятый день

   Они жили вместе вот уже более тридцати лет. Жили как все, ходили на работу, растили своих детей. Когда-то в молодости Она испытывала к Нему романтические чувства, быт и привычка их развеяли. Она занимала серьёзную должность в престижной фирме, раньше часто уезжала на семинары и презентации, сейчас руководство чаще посылало молодёжь. Он всю жизнь проработал в институте преподавателем и очень любил свою работу, студентов и большего не хотел. Дети выросли и зажили собственной жизнью.
 
   Они жили как все… В минуты ссоры Она пеняла Ему, что Он ничего не добился в своей жизни, что все его приятели «устроились как надо»  и получали «приличную зарплату». Что Он мог бы обеспечить и Её и детей, если бы не был таким неудачником. Говорила Ему, что Она могла бы добиться в своей работе  большего, если бы Он оказывал  Ей необходимую поддержку и не был бы таким слюнтяем. Он в ответ всегда молчал, уходил в кабинет и садился с книгой, что злило её еще больше. Когда к ним приходили их дети, Она всё время жаловалась, что Он не починил микроволновку  или никак не может поменять дверь в прихожей.  Всегда находилось что-нибудь, что раздражало Её.

   Он умер от инфаркта в одну из октябрьских ночей, никого при этом не побеспокоив.  Потом были похороны, поминки, поминки на третий и на девятый день. Все эти дни Она была словно на автопилоте, заказывала отпевание, договаривалась в столовой о поминальных обедах, принимала соболезнования…

   На десятый день Она поехала к Нему на кладбище. С утра моросил дождик, и лишь к полудню выглянуло робко и трепетно, словно запоздавшее раскаяние, осеннее солнышко. На могилке оставались венки и букеты цветов. Она нагнулась и поправила  ленту с надписью: «Дорогому папе от …». И вдруг вспомнила, как давным давно, когда ей необходимо было ехать на месяц на обучение в столицу, Он отказался от должности завкафедрой, потому что некому было заниматься их тогда еще совсем маленькими детьми. И как Он ухаживал за Ней, когда она заболела ангиной, как за ребенком, и не поехал со своими студентами в Баварию, а ведь это была тогда его золотая мечта…  Память, будто специально, вырывала для Неё эти воспоминания. Как Она не помнила этого раньше? Грудь пробила жестокая и разрывающая боль, словно сердце вырвали живьём, без наркоза. Счастье было!  Он давал это счастье, радость и жажду жить! И Она стала такой цельной натурой, такой самодостаточной благодаря Ему. А сейчас Она что? Ничто, просто фрагмент…

    А листья, желтые и багровые тихо и беспристрастно падали на могилку, покрывая землю цветным ковром, землю, на которой Его больше не было…