А где-то мальчики уснули...
Слизнула ночь с ослепших улиц
Собак бродячих, пьяных дядей -
Там, где упали, там уснули.
Все лучше, чем держать в осаде
Племянников добросердечных,
Что открывают двери дядям
С душой поистине увечной,
Зовут к столу:
- Давай присядем.
Полощет дядя жадно глотку,
Гортань чернее чернозема,
В ту пору дефицитной водкой,
Непьющим парнем привезенной.
Но мало, мало, весь забрать бы
И пить, смакуя, в одиночку
Напиток, купленный для свадьбы!
Мужчина достает заточку.
Племяш, глазам еще не веря,
Прикрыться не успел, как рохля.
Рычанье вырвалось у зверя:
- Жениться хочешь? Дудки! Сдохни!
Посыпались удары в шею,
И навзничь падая пред дядей,
Уста ослабшие немеют,
Удары спереди и сзади…
- Не надо, дядя…дядя Миша…
Мольбам чуть слышным не внимая,
/Как ливень бухает по крыше,
Люблю грозу в начале мая!/
Он ставит точку в этом деле.
Бутылки грузит по карманам,
Пакетам, чтоб с хмельным весельем
Брести по улицам туманным.
Напрасно дождь, богов посланник,
Убийцу хлещет, ветер гонит
Назад, где распростерт племянник,
Беспомощный, в предсмертном стоне…
- Запасся «шилом»! Вот удача!
Скорей до хаты и согреться.
А дождь бежит за ним и плачет,
Наверно, дождь имеет сердце.
Слизнула ночь с ослепших улиц
Собак бродячих, пьяных дядей.
А где-то мальчики уснули
В кровавой родственной осаде…
Свидетельство о публикации №113031904318