Как грустно это знать...

 Пусты слова, коль не с кем говорить,
 А раньше говорилось нам часами...
 Мы, видимо, другими были сами —
 Зачем хитрить, коль нечего делить?

 Но как признать, что прежний человек
 Как будто страшно надвое распался —
 Один, знакомый, в прошлых днях остался,
 А этот рядом, но чужой навек.

 В том честь и гордость правили судьбой,
 Сквозило мужество в любом движенье,
 А в этом — не мужское мельтешенье,
 Как будто бы дала природа сбой.

 Тот, прежний, не боялся ничего,
 Ни перед кем не гнулся, не лукавил,
 А этот в прошлом сам себя оставил,
 И стыдно не ему, а за него.

 Тут будет всё напрасно, всё не в лад —
 Он глух, и докричаться не старайся,
 Бессильно всё, хоть плачь, хоть улыбайся,
 Необратим уже души распад.

 Я так привыкла дружбой дорожить,
 Но с тем, кого так горестно не стало.
 А этого — я никогда не знала,
 И нет охоты знать или судить.

 Я тихо отойду, неуваженье скрыв,
 Но в прежнее и камешка не брошу.
 И этому скажу, что он хороший,
 Не заглушая жалости порыв.

 Ведь, может, правда — не его вина,
 Что жизнь в зловещий штопор закрутила
 И выход из пике притормозила,
 Чтоб отлетался он и круто, и сполна.

 Не погубила, душу взяв в залог,
 Но, как в ломбарде, всё в ней омертвело,
 И никому на свете нету дела,
 Что состоялся торг или подлог.

 Ах, если б мне того не понимать!
 Ведь верно говорят священные скрижали,
 В великом знанье — многие печали...
 Но прежнего лица уже мне не узнать.
 8 сентября 2001