Франция, 1922

Тот ли кощей - мой скелет из шкафа -
Сердца моего - позор?
Куплю собаку, как в том рассказе,
Назову ее так же - Трезор.
И будет он по утрам звенеть мне 
Ошейником и поводком,  
А я буду слабой и очень злобной,
Какой была в двадцать втором.

Я помню тогда я была в Париже:
Был вечер такой пустой!..
Любовник мой был уж на редкость ближе,
А я была - не собой.
В вине был камень: искали истин
В огнях, приглушенных луной,
Как жаль что бывает немного смысла,
Когда ты и сам не свой.

Кем был неизвестный?Известным очень, 
Но был или не был он?
Не актер, не поэт, не флейтист - не кто-то,
Кто знал, где искать добро.
Не вор, не карманник, не отравитель,-
Без имени и погон - 
Он был ну совсем бесполезный шулер,
Искусный, как всякий вздор. 

Он был человеком с престранным сердцем
И даже со страстной душой, 
И знал меня плохо, как будто сразу
Он мною был так поражен,
Что бросил попытки меня добиться, 
Хоть мог бы и взять серебром.
Как скучно потом было пить нам в Ницце,
Где он проиграл свой дом!

Милейший шулер. Игрок милейший.
Его разлюбила я. 
Но было мне грустно с ним так расставаться - 
Мы время теряли зря.
Печалился друг мой, грустил в Париже,
Грустил, но уже без меня.
Бывает немного простейших истин - 
Тому была рада я.

Вернулась к зиме я в свое поместье,
Там призрак встречал меня.
В садах или в парках - он был повсюду,
Бледнее, чем был всегда.
Кощей ли, скелет ли в шкафу, что в спальне,
Пожалуй, мне все равно.
Какие-то странные ходят толки - 
Надену его пальто...