Эклога VI осенняя

                Стало быть (ибо всегда найдется, кто пожелает,
                Вар, тебя восхвалять и петь о войнах прискорбных),
                Сельский стану напев сочинять на тонкой тростинке.
                Вергилий, Эклога VI (пер. С. Шервинского)

Осень входит внезапно, ещё весною:
всё вокруг оживает, но над головою
облака потянулись, – небесные метрономы, –
сеют в небо время. И мы знакомы,
будто в комной тёмнате куры в ощип,
то есть, как в тёмной комнате – миг… на ощупь –

всё внове: недоверья, улыбки, взгляды,
всем твоим теоремам сетчатка рада,
а уже так скоро стремятся опасть ресницы…
(или просто их ветер в зрачок заставляет биться)
…что наводит на мысли о листьях прелых;
облака текут, небо – вроде плевры –

охраняет дыхание взгляда, плоскость,
по которой он может добраться в полость,
в коей те метрономы уже умолкли.
Тишина. Осень прячет в стогах иголки:
собирает с полей корректуры, гранки,
ставит книги в полки, портреты в рамки.

В общем, в цвет когда-то весенне-синий
добавляет серого, сделав зимним
(и всего-то, ведь мы здесь с тобою были),
прикрепляет крючок журавлиных крыльев,
красит время, пространство, ограду дома
в цвет, где мы уже навсегда знакомы…

В цвет, где мы уже навсегда и вскоре.

Мир по образу и подобью скроен:
взгляд уходит туда, не найдя преграды,
где пространство пропитывается ядом
бесконечности, то есть в любую точку
в многоточии том, что терзают строчку,

в пятистопной цезуре сдвигая ямбы
в бабьи вёсны, в осеннюю вязь Альгамбры –
лабиринта времён, что листает память,
выбирая, откуда больнее падать,
опадать, как Иисусы с крестов на Пасху
в миг, когда уже будет на всё «не наспех»,

в тень подобных образов раз за разом,
получать частями, что ждали сразу,
образуя подобие круговерти,
что, едва рождаясь, уводит к смерти,
а затем, как небо в вершинах сосен
умирает в весну, чтоб родиться в осень…

///
умирает в весну, чтоб родиться в осень…

а затем, как небо в вершинах сосен
что, едва рождаясь, уводит к смерти,
образует подобие круговерти,
разбивает на части, что брали сразу –
тень подобных образов, раз за разом;

в миг, когда уже будет на всё «не наспех»
опадает в людей на крестах на Пасху,
выбирает, откуда больнее падать
в лабиринты времен, что листает память,
в бабьи вёсны, в весеннюю вязь Альгамбры,
в пятистопной цезуре сдвигая ямбы

в многоточии том, что терзают строчку
бесконечности, то есть в любую точку,
где пространство пропитывается ядом
взгляда, жаждущего преграды.
Мир по образу и подобью скроен

осени, где мы с тобою вскоре
и навсегда…