***

Бабка Елена               

РАССКАЗ.
 
 
   Мне часто вспоминается родная Бабка Елена, что жила в  старинной деревеньке – Никитины-Поляны, Шацкого уезда.
     Её бревенчатый домик был небольшой, (ведь они горели), покрытый соломой. Маленькие оконца клонились к земле, и солнце еле-еле пробивалось в них.
В доме была большая русская печка, длинные, деревянные лавки, вычищенные добела, небольшой стол, а в углу Святые Образа с лампадкой.
     В вечерних сумерках иконы святились мягким, тихим  светом, и было так умиротворенно на душе. Бабушка сидела и пряла долгими вечерами при тусклом свете керосиновой лампы.

- Где там дед-то, ну-ка погляди?! - говорила она мне.
А я, нехотя привставала и опять садилась. Трехшерстный котенок уверенно играл с клубком пряжи и весь в конец запутался в нитках.
Я же сидела и поглядывала в маленькое  оконце, где день быстро сменялся ночью, постепенно гасли очертания ближайших соседских дворов, а их было немало в то время.
     На пригорке темнел дальний лес, и было от чего-то, волшебно и страшно, одновременно, будто в какой-то сказке пребывало моё сознание.
Соседские собаки отрывисто лаяли  на кого-то, и лишь луна властвовала в этом краю.

    Земельные участки у каждой усадьбы были большие, вот и у моей Бабки –  не малая гряда.
    Бывало, крикнет Дед Гаврил: «Эл-ле-на…, собирай на обед!». А она, что-то в ответ ему, что и не разобрать вовсе.
Бабушка работала на грядках, и была так далека, что невольно превращалась в маленький серый комочек, который попеременно двигался. И лишь белый платок полыхал на полуденном солнце.
    
     Время шло, дом постепенно рушился, некому было за ним ухаживать.         Дед Гаврил умер, а Бабка Елена уехала к своей дочери в Питер, там и доживала последние годы.  Потом и она умерла. 

Хоронили скромно, народу было мало – родные, да соседи. Вырыли могилу, которая быстро заполнилась водой, и спустили гроб. Судьба закончилась…
    
      Дом остался без хозяйки. Маленький, корявый,  он уже не выдерживал натиска природы, год от года умирал, тая в себе щемящую память былой истории.
       К тому времени я уже подросла, 80-ые годы рвались вперед. Вскоре, я приехала с родителями в деревню, что бы продать бабушкин старый домик.  У меня тогда, осталось тяжелое впечатление от округи. Было видно, что деревня нищала, люди спешно уезжали, кто куда…
 
      Помню, как я зашла в бабушкин дом, он весь скрипел,  и был пронизан холодным сквозняком, сверху донизу. Мне слышались какие-то голоса, как будто дом пытался со мной разговаривать и пожаловаться на одинокую свою судьбу. Из каждого угла тянулись серые тени, а окошки, и вовсе показались мне с наперсток.   
      На старой, полуразвалившейся печке, перемазанной сажей, неловко завалившись, лежали старинные иконки в бронзовых окладах. На них скопилась столетняя пыль, что и ликов святых было уже не разобрать.
Я  неуверенно потянулась за ними, чувствуя боль и досаду, но родные не разрешили их взять с собой, объяснив это тем, что они не имеют  особой ценности...

… Дом был продан быстро, под дрова, своим же родственникам.
А меленькие иконки, так и остались лежать на печи,  брошенные, словно чьи-то оставленные души.

     Я все время вспоминаю этот период из своего детства, и становится как-то не уютно, не по себе, словно, что-то не защитила, не сберегла, не поняла вовремя.

     Сейчас этой деревни уже не существует, и только Бабка Елена жива во мне, моём сердце, до сих пор…
 
     Последнее время городская жизнь слишком поглотила человека, что бы он вдруг взял, обернулся назад и вспомнил свои корни, ан нет…

    


                Ноябрь 2011г.