Новый цезарь

 
               …Не только дал пурпурные покрывала и
              жемчужные ожерелья, но даже отвел ему
              дворец с прислугой и утварью… говорят, он
              собирался сделать его консулом.
                Гай Светоний Транквилл, «Жизнь двенадцати
                Цезарей». Книга 4, «Гай Калигула»

       Рим, 41 г. н. э., сразу после убийства императора Гая Калигулы. Форум Романум. Толпа окружает сенатора Марка Пизона.

                ПИЗОН.
Квириты! Умер цезарь.
                Мы скорбим…

        ГОЛОС ИЗ ТОЛПЫ.
Да! Точно скот — о мяснике, что сгинул…

                ПИЗОН.
Богами взыскан и людьми любим,
На горе нас, детей своих, покинул…

         ДРУГОЙ ГОЛОС.
Давно пора! Херея* молодец!..

                ПИЗОН.
Но, уходя в Элизий, наш отец
Премудро поступил — и на прощанье
Оставил нам вот это завещанье!
         (Показывает свиток.)
В сенате мы заслушали его.
Никто не возразил, не глянул косо…
Нам Гай хотел добра — и для того
Наследником назначен бывший консул…

                ГОЛОС.
Который? Их в сенате пруд пруди…

                ПИЗОН.
Ну, нет!
           Такого точно нет второго.
Умен и добр; огонь в его груди;
Как Феб, он цвета нежно-золотого…

                ГОЛОСА.
— Что? Рыжий, что ли?
                — Странно…
                — Кто ж таков?
                ПИЗОН.
 
Уж восемь долгих минуло веков
С тех пор, как наших первенцев-царей
Вскормила молоком своим волчица;
А вспомним героических гусей,
Что Рим спасли!
             А если обратиться
К древнейшим мифам греков, египтян,
К сказаниям любых на свете стран?

Везде
    в обличье львов, слонов, быков
Могучих, мудрых видим мы богов!

Звериный облик — только оболочка:
Ты зорким будь
             и в суть вещей взгляни…

                ГОЛОСА.
— Кончай болтать!
               Веди его, и точка!
— Где Цезарев наследник?!

                ПИЗОН.

                В наши дни
Любовь продажна, дружба ненадёжна;
Лишь эгоисты, шкурники вокруг!..
Ему же беззаветно верить можно,
Он будет вам — слуга, защитник, друг…
Что ж, римляне, взгляните на него!

       По знаку Пизона двое рабов подводят за узду роскошно убранного рыжего коня.

 Пред вами — Быстроногий!
               
                КОНЬ.
                И-го-го!..
      
      Всеобщее остолбенение, затем свистки и крики.

                ПИЗОН.

Однажды как-то раз, в шутливый час,
Коня назначил консулом владыка;
Но эту шутку, заверяю вас,
Внушило небо…
           Потому без крика,
Без спора — нет напраснее труда —
Наследнику мы дружно скажем: «Да!»

Он молчалив — к чему трепач  на троне?
Четвероног —
         но в дедовском законе,
В Двенадцати таблицах, нету строк
О том, что принцепс должен быть двуног!..

Подумав, согласитесь вы покорно:
Вне всяких партий будет он, бесспорно…

                ГОЛОС.
— Ну, нет!
           Конюшен гордость и краса
Последует за партией овса…

                ПИЗОН.
Гай Цезарь Быстроногий!
                Вы его
Приветствуйте, квириты!..

                КОНЬ.
                И-го-го!..

       ГОЛОСА В ТОЛПЕ.
— А что? Он на войну нас не погонит.
— Поест-попьет, посрёт, и все дела!
— Он наших дочерей и жен не тронет…
— И правда, братцы!
                Цезарю хвала!..

  Внезапно, растолкав толпу, рядом с сенатором становится скромно одетый старик, Гней Луций.

       ЛУЦИЙ.
Квириты!
      Я Гней Луций, ветеран,
Декурион** в отставке.
                Эфиопов
Я бил и галлов, видел много стран, —
Но вот таких не видел остолопов!

Ну да, конечно, —
             жеребец, он прост,
Ему б зерна да гладкую кобылу…
Но кто ему доверил этот пост?
И главное, зачем?..
               Какую силу
Вы нынче выпускаете из тьмы,
О римские великие умы?!

Он несмышлён, безмолвен, —
                и как раз,
Покуда вы   столь радостны и прытки,
Его копытом подмахнут указ,
Который всех вас разорит до нитки!

Конечно, был Калигула жесток, —
Но перед нами Запад и Восток
Дрожали.
      Был всегда накормлен воин
И в поле пахарь оттого спокоен…

О боги!
     Мы венчали лавром лбы,
Провозглашали громкие идеи,
А нас тихонько грабили рабы,
Услужливые персы, иудеи!
На волю откупились — и пошло…

Грядет, квириты, мировое зло.
Они подскажут жеребцу дурному,
Где гневно фыркнуть, где вовсю заржать;
Они  всех нас сумеют так зажать —
Не рады будем очагу родному!
И Рим падет, распродан, разорен…

                ПИЗОН.
Эй, стража!
         К бунту подстрекает он!

     Подбежав, солдаты-преторианцы хватают и уволакивают Луция.

Что?
   «Гладкую кобылу»?
                Чушь какая!
Пусть знают все: наш добрый господин —
Не жеребец, а строгий семьянин!
Его супруга, славная Гнедая,
Матрона лучших скаковых статей,
Мечтает бедных опекать детей…

«Безмолвен»?
         Это тоже ерунда.
На то потратив многие года,
Арабский маг, кудесник из пустыни,
Дал Цезарю прекрасный курс латыни.

Гай Цезарь Быстроногий!
                Ждет народ
Слов мудрых!..
            (На ухо коню, тихо.)
          Да открой же, падло, рот!..

                КОНЬ. 
И-го-го-го —
         и горе, и беда
Навеки будут Римом позабыты!
И-го-го-го —
         и гордость навсегда
Нас осенит.
         Пока тверды копыта,
Я делом докажу слова свои,
Как и-и-император,
                и-и-и!..


 * Х е р е я  Кассий — трибун преторианской когорты, заколовший Калигулу.
** Д е к у р и о н — унтер-офицер, десятник.
               

                2000