Броуновское движение

Слоеное небо,
облака - клубнично-ванильное суфле
с румяной корочкой лучей заходящего солнца,
фабричные трубы на закате
украшают его сиреневым кремом,
становящимся в сумерках белым и тающим,
пока ночь не скроет его темно-синей глазурью.
Кондитерские ассоциации вызваны пряным ароматом духов,
они обвили тело теплой ласковой змеей,
согревают от ледяного ветра невидимой пелериной.
Сегодня так много мыслей о невидимых глазу вещах.
Я замираю в точке на прямой,
где пространство и время
всего лишь то, чего нет,
они невидимы,
но есть километры и часы,
также незримые, совершенно неосязаемые,
хотя значат порой больше,
чем нечто, наделенное свойствами материи.
В голове тонкими стрелами поездов международного сообщения
проносятся наблюдения,
создавая канву опыта и личной Вселенной.
В броуновском движении спешат люди,
одна частица выпадает из общей массы,
бригада скорой помощи увозит ее,
выводит из общего потока за скобки общества,
налагает запрет на человеческое достоинство.
Людям все равно нет и не будет дела,
в каком количестве продолжать свое
беспорядочное движение в лаборатории жизни.
В памяти всплывает образ летучих мышей,
уродство которых столь же совершенно,
сколь совершенны их природные способности,
ради постижения механизма которых
они были подвергнуты чудовищным экспериментам;
мы почти никогда не задумываемся,
что сами в любой момент можем из людей
стать лишь материалом для исследований,
но, будучи непонятыми, не поддающимися измерениям и вычислениям,
будем уничтожены без зазрения совести,
с сохранением минимально необходимого для поддержания экосистемы количества.
А жизнь становится все горячее,
все еще хаотично, но, практически в одном направлении,
от рождения к смерти по железным дорогам Бытия
к своим целям устремляется каждый.