Голем

О, луноликий друг-создатель, творец космических идей,
Не возжелай же никогда ты возвыситься над властью дней.
Ведь каждому из нас отпущен свой крест, свой путь, свой срок да масть.
Вселенная карает строго бессмертье жаждущих украсть. 

Знавал я одного безумца,  что смерть задумал обмануть,
В искусстве жизни безупречной дугу судьбы в кольцо замкнуть.
Зарывшись червем в фолианты, вино запретных строк испив,
Он преступил порог творенья. Саму суть плоти извратив.

Из вязкой глины, купороса, из воска да из крови дней
Воссоздал вечное уродство, кувшин своих тёмных страстей.
Вложив в сие созданье мысль, рассудка сумрачного плод,
С тоскою горькою заметил, что пролетел почти что год...

Рассудок-то вложил, но душу, сгорающего сердца жар,
Он позабыл. Будто игрушку, будто просроченный товар.
И чёрным, длинным заклинаньем алхимика... Тут промолчим.
Стал с големом одним он целым, в единстве вдоха неделим.

А как же люди, те, что знали, те, о которых тосковал
Холодными ночами, робко, чьи образы он призывал?
Не приняли они такого. Бред извращённого ума.
И в яростом он исступленьи крошил свои же зеркала.

Кровавым призраком, насмешкой, был перечёркнут всякий день,
Так славно и витиевато проклятья ладили плетень.
Миром отринутый, гонимый, сооружённый в попыхах...
В пасть пропасти шагнул ретиво Колосс на глиняных ногах.

Он рухнул в бездну... Я смеялся. Самозабвенно, от души.
И пусть покажется кощунством кому-то смех в этой тиши,
Но не могу сдержать я радость паденья славного сего,
Бессмысленного и пустого, не за себя, не за кого... 

Ведь Фатум, русскою рулеткой, для каждого находит роль,
Сопротивленье бесполезно, оно только премножит боль.
Лишь то что тленно, смертно, кратко, что скоротечно, как весна,
То мигом жизни так прекрасно...  А вечность... Слишком уж скучна.

Март. 2013.