Точка Джи. Глава 20

Глава 20

(Джунгли Новой Гвинеи. «Красная Линия»)

По предыдущим путешествиям Андрей помнил, что подходить к деревне вечером нельзя. Папуасы становятся максимально осторожны, и любое чужое вторжение воспринимают как враждебное, а, следовательно, могут запросто стрельнуть из лука или метнуть копьё в незваного гостя.
Но в этот раз, похоже, Исайя решил нарушить вековое правило. Маленький отряд уже вплотную подошел к деревеньке короваев, о чем свидетельствовали десятки поваленных саговых пальм и хорошо заметные в валежнике и в густой траве тропы.
- Андрей, можно тебя на пару слов…, - Исайя нервничал и оглядывался. – Я хочу сказать тебе правду. Мы пришли не в ту деревню, о которой я тебе говорил в Вамене. Туда еще день ходу, а времени у нас нет совсем.
- А куда мы пришли? – насупился Петрович, – В карнавальный центр для туристов?
- Что ты, что ты!!! Туристов здесь почти не бывает. Если только редкие съемочные группы, такие как вы, да и то, раз в год. Это самая настоящая дикая деревня, но она….
Исайя замолчал и молчал так долго, что Андрей не выдержал его великой МХАТовской паузы и поторопил:
- Что она?
- А-эх…, - махнул рукой Исайя. – Она умирает, эта деревня. Здесь остался только старый вождь, точнее, брат вождя. Еще его сын, племянник, две-три женщины и парочка детей. Они такие бедные и немощные, что, боюсь, уже не смогут перекочевать на новое место, а значит умрут здесь от голода… Не сегодня, так завтра.
- Грустно…
- Да, грустно. И ещё… Здесь не будет таких высоких домов – до восьмидесяти метров – о которых я говорил. Максимум пятьдесят. Но ты пойми, мы не сможем за неделю увидеть то, что тебе бы хотелось. Короваи ушли очень-очень далеко.
- Поэтому ты и не боишься идти в деревню вечером?
- Конечно. Ни вождь, ни его сын не станут стрелять. Слишком испуганы… Они могут спрятаться в своём доме, но это ерунда. Я вызову их оттуда.
- А кого они боятся? Других короваев, или комбаев?
- Миссионеров и полицию. Они опасаются, что те силой заставят их перекочевать в домики у реки и жить на подачки от церкви. А это еще хуже, чем голодать здесь. Там они умрут вдвое быстрее. Там даже саговых пальм нет.
- Весёленькая картина…. Мог бы и предупредить заранее. Хотя, о чём я? Альтернативы-то всё равно нет.
- Про альтернативу я не знаю, может и есть она у них. А что это? Это оружие или еда? – Исайя растеряно развел руками. – Но если тебе так нужна была эта альтернатива, я бы обязательно узнал у Итуна.
Петрович невесело рассмеялся.
- О чём шепчемся? – приблизился к приятелям Михаил.
- Исайя предлагает идти в деревню прямо сейчас, не дожидаясь утра.
- Ну и правильно. Тем более, что сегодня восемнадцатое января. Ты не забыл? – Миша подмигнул Андрею и многозначительно покосился на проводника-папуаса.
- Забыл! – честно признался Андрей. – А что я забыл, ты не в курсе?
- Аня… Платье… Исайя…
- Что Исайя? – вскинул поникшую, было, голову папуас, - Что я не так сделал?
- Всё так, братишка! – Миша широко улыбнулся и на перепачканной глиной и болотной тиной физиономии ярко выделились белые зубы. – Где будем лагерь разбивать?
- В деревне! Сейчас только четыре часа, мы всё успеем…
Молодецки свистнув, Исайя умчался сначала в сторону портеров, а потом, с быстротой молнии замелькал уже впереди, в том направлении, где предполагалась деревня.
Минут через двадцать он вернулся сияющий:
- Хорошие новости! В деревне гости. Это круто! Ведь  когда много папуасов – это новая красивая книжка, да, Андрей?
- А откуда гости-то? – не стал развивать тему книгоиздания Петрович.
- Я толком не понял…. Может, родня, а может, еще кто-то из умирающей деревни перекочевал, не знаю. Но это первый раз, когда я такое вижу. Обычно короваи никого к себе не пускают. Но тут им уже не до традиций. Я же объяснял… Если нет рук, чтобы охотиться или саго добывать, то любому рады. Тем более, что новые короваи – женщины, в основном.
- А почему это хорошо? В смысле, хорошо, что дамы? – удивился Михаил. – Их же кормить надо, мясо для них добывать.
- Ну, какое тут мясо? – пожал плечами Исайя и даже постучал себя пальцем по лбу, дескать, думай, что спрашиваешь. – Здесь основная еда саго, бананы, ну и рыбалка. А всё это – женская работа. Даже личинки собирают женщины и дети. Так что, мы идём? Они ждут.

Нас, действительно, ждали.
Всё население небольшой деревушки, все восемь или десять человек, высыпали на центральную поляну и стояли, прикрыв рукой глаза от солнца. Они не хмурились, но и улыбок мы не заметили. Ни копий, ни луков в руках не было. Нас не стали пугать даже «понарошку». Хотя, правды ради, стоит сказать, что оружие было совсем неподалёку. Мы заметили приваленные к дереву доспехи, находящиеся на расстоянии вытянутой руки.
Исайя не стал церемониться. Он приблизился к самому старому короваю и панибратски обнял его.
-Кегу-регу-ва-ва-ва-квай-то-сан, - донеслась до нас его быстрая речь на местном наречии, воспринимаемая на слух сплошной какофонией звуков.
- Ва-ва-ва… - повторил вождь, кивая нам.
- Ва-ва-ва! – имитируя гортанную папуасскую речь, вразнобой ответили мы, помня, что это «ва-ва-ва» означает и приветствие, и одобрение, и благодарность одновременно.
- Доставайте подарки! – голосом ротного старшины приказал хитрюга Исайя, и залюбовался тем, как мы беспрекословно бросились выполнять его распоряжение. Сам он при этом что-то интимно шептал на ухо вождю, видимо, поясняя по ходу дела, кто в доме начальник. Еще по прошлым экспедициям мы запомнили, что Исайе страшно нравится чувствовать себя в команде самым важным человеком.
Мы вытащили из рюкзаков соль, сахар, рис, спички, растительное масло (невиданный деликатес!) и несколько упаковок карамелек.
- Да не всё сразу! – не выдержав, сорвался в нашу сторону проводник. – Вы еще им наши продукты отдайте! Надо дарить чуть-чуть, чтобы короваи знали, что мы богатые люди и у нас всегда есть что-то, что они страшно захотят получить.
Ситуация вышла до невозможности глупой. Мы сначала вывалили на полиэтиленовую пленку всё, что привезли с собой, а потом тут же убрали, оставив несколько пачек местных сигарет, пару коробков спичек, пакетик соли и пакет риса.
Надо сказать, что рис в Вамене и в других городах Индонезии продают в больших мешках: минимум по пять килограммов, обычно больше. Но Исайя еще в Декае расфасовал зерно по маленьким пакетам и только теперь до нас дошло, зачем он это сделал.
- Ой, как неудобно перед папуасами! – всплеснула руками Анечка и покраснела.
Однако старый вождь не обиделся. Наоборот, он выглядел страшно довольным. Забрав подарки, старик с быстротой кошки взобрался на дерево, в свой птичий домик, который едва просматривался с земли, и откуда-то сверху, с половины пути, примерно с уровня шестого этажа выкрикнул несколько гортанных фраз. В мгновение ока всё немногочисленное население деревеньки сорвалось с места и поспешило за своим предводителем.
- Сейчас будут курить и сосать соль, - прокомментировал Исайя.
- А что будем делать мы? – поинтересовался Миша.
- Разобьем лагерь и приготовим ужин… Доставай свой корм для кур, - обратился он к Ане.
- Слава Богу, ты становишься сговорчивым, - обрадовалась девушка. – А то я думала, что сегодня опять будем жевать сухой рис!
Анюта быстро вскрыла сумку с сублиматами и выудила оттуда два небольших пакетика:
- Смотри, это гороховый суп с копченостями, а это макароны по-флотски.
- Это суп? – хмыкнул Исайя, ни разу до этого не имевший дело с сублимированной едой. Точнее, он видел в прошлые наши экспедиции, как Саша Фетисов, наш оператор, пользовался похожими пакетами, но до сих пор был уверен, что в них находятся какие-то русские приправы.
Через десять минут, когда вода в котелке весело забулькала, а по лесу разнесся восхитительный аромат грудинки, Исайя недоверчиво изогнул бровь:
- Пахнет свиньёй! – констатировал он. – Как вы её туда засунули?
- Это новейшая технология, - с удовольствием поделилась информацией Аня, - Такую еду раньше брали в космос, а теперь вот, можно брать в поход. Смотри, мы подержали еду в кипятке три минуты и, оп-ля, супчик готов….
- Ладно, ладно, пусть будет по-твоему…, - прищурил глаз Исайя и внезапно попросил – Принеси мне, пожалуйста, во-о-о-он те листочки с пальмы.
- Зачем?
- Я сделаю пакеты и налью туда твою еду для портеров.
Наблюдавший за этим разговором Андрей только усмехнулся. Он не сомневался, что как только Аня отойдет на приличное расстояние, Исайя возьмётся за готовку сам. Так оно и вышло. В гороховый суп был щедро добавлен рис, тапиока, пара головок лука и несколько морковин (благо все это лежало вымытым и порезанным еще с утра, когда планировалось приготовить завтрак). «Ну что ж, едали мы и не такое!», - подумал Петрович и принялся аккуратно протирать линзы фотоаппаратов, любовно разглядывая каждую из них на просвет.
Прошло пять минут, десять… Однако Ани всё не было. Более того, куда-то подевался и Михаил. Андрей нахмурил бровь. Первая заповедь любой экспедиции – не отходить от лагеря одному дальше зоны прямой видимости. Нарушение этого правила может стоить жизни.
Вдруг из дальней палатки раздался сдавленный смешок, пара скомканных фраз и какое-то шебуршание. Андрей удивился еще больше. Если в палатке Аня и Миша, то, что они там делают? Никаких особых «сюсей-пусей» или «ладушек» в отношении своих приятелей Петрович не замечал. Словно в ответ на его вопрос полог палатки распахнулся, и мужчина чуть не рухнул с пенька, на котором сидел вместе со всеми своими вычищенными линзами…
Первым шел Михаил, неся на вытянутых руках тарелку с печеньем, на котором кривобоко стояла зажжённая свечка. А вот следом за ним… Следом за ним, в роскошном вечернем платье до земли, при полном макияже и на высоченных шпильках плыла Анюта.
- Хэппи бёсдей ту ю, хэппи бёсдей ту ю, хэппи бёсдей, Исайя… - слаженно пропел дуэт, приближаясь к костру, где с открытым ртом сидел не только Петрович, но и сам виновник торжества.
Не менее ошарашенный вид был и у наших портеров. Да и короваи, которые, похоже, внимательно наблюдали за лагерем с высоты своего скворечника, горохом посыпались вниз и осторожно приблизились к девушке.
Да уж, такого великолепия ни один из них точно даже во сне не видел. Кисейная юбка развевалась на легком ветерке, стразы корсета тускло поблескивали, глянец лаковых босоножек отражал всполохи костра.
 Скорее всего, при первом приближении нашего отряда короваи вообще не идентифицировали пол девушки: она была в брюках, ботинках, кепке, надвинутой на самый лоб и скрывающей волосы, и широкой рубахе, скрывающей всё остальное. Теперь же перед изумленными папуасами стояла настоящая богиня.
Напряжённую атмосферу разрядил сам именинник. Он сел на землю и горько разрыдался:
- Никогда…. Никогда… Ни разу в жизни мой бёздей никто не праздновал, - всхлипнул Исайя, и тут же свирепо рыкнул на портеров, протянувших руки к печенью – Нельзя! Это мой подарок!
Мы даже глазом не успели моргнуть, как наш папуасский друг задул свечу и мгновенно отправил в рот всё содержимое тарелки.
- Вот чёрт, - ругнулся Петрович, - Я даже сфотографировать вас не успел. Почему не предупредили?
- Да мы же намекали тебе миллион раз, - надулась Аня, - А ты изображал склероз.
Миша не выдержал и расхохотался:
- Ну и лица у вас сейчас были… Это точно нужно было снимать…
Короваи совсем ошалели. Один человек плачет (плачет и быстро ест), второй смеётся, третий хмурится… За всю их долгую жизнь в джунглях ни с чем подобным они не сталкивались.
Первыми изумление перебороли коровайки. Как выяснилось, женщины они и в каменном веке – женщины! Дамы робко приблизились к Анюте и стали хороводом ходить вокруг нашей подруги. Наконец одна рискнула и протянула руку к шелковой юбке. «Ва-ва-ва!» - зацокала языком старая папуаска. За ней ощупывать Анино платье стали и остальные представительницы слабого пола.
- Эй, Петрович, предупреди их как-нибудь, что подарить платье я им не смогу. Даже если оно им страшно понравилось! Это подарок любимого мужчины!
- Не волнуйся, - отмахнулся Андрей и быстро защёлкал фотоаппаратом. – Это у индейцев принято дарить человеку понравившуюся ему вещь. Про подобные обычаи у папуасов я не слышал.
Барышни не собирались отпускать Аню из тесного кольца. Белые мужчины с любопытством наблюдали за тем, как их подруга будет выпутываться из сложной ситуации. Прошло тридцать минут. Потом еще тридцать.
- Ну, отпустят они меня, наконец? – не выдержала Анна и даже топнула ножкой. Шпилька тут же увязла во влажной почве.
Словно поняв, о чём идёт речь, коровайки быстро расступились.
- Ф-фу-у-ух! – выдохнула Анюта и без сил опустилась на пенек.
Но радовалась она, как выяснилось, преждевременно. На смену дамам пришли коровайские кавалеры. Ради того, чтобы приблизиться к «невиданному чуду», все как один надели катеки. (До этого некоторые короваи были полностью обнажены, что, по словам Исайи, значило крайнюю степень задавленности жизнью, затравленности и наплевательского отношения к собственной судьбе). Мужчины робко приближались к Анюте и бочком присаживались рядышком на пенёк. Посидев так пять минут, они поднимались и уступали место следующему. Глаза папуасов при это были грустными-грустными, и оставалось только гадать, что их так расстроило.
«Посиделки» продолжались еще минут сорок. Любая попытка Ани приподняться с места пресекалась общим огорченным «Ва-ах!» и протестующими жестами.
- А давайте позовём их ужинать! – нашла выход из положения девушка. – Дурацкое платье! Если бы я знала, что так будет, никакого бы сюрприза не готовила…
(Забегая вперед, скажем, что все те дни, которые мы гостили у папуасов, короваи каждый вечер просили Аню посредством Исайи одевать «тот красивый маль» (юбку), и мы можем только гадать, зачем им это было нужно).
Тем не менее, фраза про еду, да и красноречивый жест Михаила, отбросившего крышку котелка и начавшего накладывать на пальмовые листья горки остывшей густой супо-каши, своё дело сделали. Физический голод оказался сильнее голода духовного, и короваи дружной стайкой переместились к костру. Чем незамедлительно и воспользовалась наша спутница, молнией метнувшаяся к палатке, чтобы переодеться.

Дальнейший вечер прошел относительно спокойно. Мы наметили планы на завтрашний день, выяснив, что сможем поучаствовать в добыче саго. И если в прежние наши визиты это мероприятие означало для нас лишь некий аттракцион, то в этот раз мы понимали, что короваи серьезно нуждаются в нашей помощи. На всю деревню у них был всего один топор, а сильных мужчин, способных повалить пальму толщиной с вековой дуб, всего пара человек. Поэтому помощь неожиданных гостей, среди которых были и папуасы, и крепкие белые мужчины, вооруженные к тому же двумя новенькими топорами (мы их специально купили в подарок) пришлась очень кстати.
Кстати.. К вопросу о топорах…
 И Андрей и Исайя прекрасно знали, что рубить саговую пальму железным топором (даже очень острым) значительно сложнее, чем каменным. Каменный топор мочалит волокно пальмы и легко выходит из ствола после удара. Железное лезвие, наоборот, прочно вязнет в плотной влажной древесине. Однако достать «рабочие» каменные топоры в Декае оказалось не просто. То, что предлагали местные умельцы, было не более чем сувенирами. Поэтому пришлось покупать металлические орудия труда. Правда, Исайя сказал, что по джунглям периодически бродят кочевники-коробейники с северных территорий, из тех мест в горах, где традиционно обрабатывают камень. Так что вполне вероятно, наши деревенские друзья рано или поздно встретят таких папуасов и смогут выменять у них новые каменные топоры на что-то из тех вещей, которые мы оставим им в подарок. Будем надеяться, что придут «лоточники» не очень поздно и деревня к тому времени не вымрет от голода.
Пока же мы решили заготовить за два дня столько саго, сколько сможем, чтобы у папуасов был хоть какой-то запас пищи.
Исайя перевёл короваям наше предложение и те, страшно довольные внезапно обретенными волонтёрами, оживились и даже принялись сооружать для нас специальную лестницу в свой главный дом. Подняться по суковатой палке с надолбами на высоту восемнадцатого этажа мы не смогли бы при всём желании.
Под хруст ломаемых веток и отдельных выкриков строителей, решивших работать до самой темноты, мы незаметно уснули.
И только Исайя, отсвечивая своими люминесцентными штанами и курткой, долго-долго сидел у тлеющего костерка, напевая незамысловатое «Хэппи бёсдей, Исайя, хэппи бёсдей ту ю…».

18 января Ксюша в Москве получила очередное письмо от Инны. Очень короткое:
«Привет, Оксанка! Что-то грустно мне, дружище…
 Как там наши, в джунглях?
Ты не знаешь, случайно, к чему снятся змеи? Мне они снятся вот уже вторую ночь подряд. Если это напоминание о наших друзьях-змееловах, тогда ладно. Это их профессиональное… Кстати, они звонили уже из Джакарты, там ужас, что творится…
Но если змеи – это плохой знак о Петровиче, то я просто сойду с ума…
 Мы с Морой наслаждаемся морским воздухом и ничегонеделаньем. Мне даже неловко засыпать на белоснежной простыне, зная, что за «красной линией» нет не то что простыней, но элементарных условий для сна.
 Сегодня Анютка должна была поздравить Исайю с днем рождения. Она даже платье специально взяла для этого. И туфли.
Представляю, как обалдеет Андрюха, считавший каждый грамм лишнего веса, когда узнает, что мы затолкали в их рюкзаки…
Пусть у них всё будет хорошо!
Молиться я не умею, но вот уже который день молюсь…»