О нём поют уже повсюду...

               
  О нем поют уже повсюду, оды сея,
  А Пенелопа вновь тоскует у окна...
  Уносит парус ранним утром Одиссея,
  Уже Итака за кормою не видна.

  Он женихов перестрелял — и впал в кручину:
  Вино не греет и не радует свирель.
  Сдав Телемаку государство чин по чину,
  Уплыл опять в края  циклопов и сирен.

  Ему ль, бродяге, усидеть на отчем троне?
  Лучится море, словно жидкий хризолит...
  Он был бы счастлив снова плыть под стены Трои,
  Да вместо Трои стынет мертвый Гиссарлык.

  Взлетают свечками весёлые дельфины,
  Летят над мачтой в синей бездне облака.
  Царю ложится на плечо рука Афины,
  Такая белая и юная рука.

  «Без Пенелопы  — на душе темно и тяжко,
  Вдали от дома — сердце, словно решето;
  Но этот миг на этой палубе летящей
  С моей богиней — не сменяю ни на что!

  Твоя улыбка — краше солнца, ярче смерти,
  Твой  взгляд блаженство и смятение струит.
  Вот попытаться напоследок бы, посметь бы, —
  А там хоть снова, уж безвыходно, в Аид!

  О боги, мне верните помыслы благие,
  Погибну, страшными мечтами обуян...»
  Но улыбается лукавая богиня,
  А за проливом мечет пену океан.
                15.09.2004 г.