Полет души

Бледным светом холодным,
Озаряет землю луна.
В брызгах света душа отражаясь,
На небеса взойти надеется она.

И ветра северного крик в ночи,
Задует огонёк в душе заблудшей.
И пусть она была не лучшей,
В отчаянии её сердце билось до конца.
На голову поникшую, уже не вознести венца.

Последний бросив взгляд назад,
И вновь почувствовав ту боль,
В надежде ждёт она гонца,
Что принесет ей весть,
От тайного лица, укрытого самою тьмой.

И в небо устремив глаза,
Она вздохнула горько и печально.
Полузакрытый взгляд,
Уже вовнутрь себя направлен.

Луна светила безупречно ярко,
Ей умирающую видно было жалко.
Но изменить судьбу она не в силах,
Луна лишь может наблюдать тебя,
В закопанных могилах.

И вот коснулось нежно тело юное земли,
Лежит полураскинув руки,
Лицо немного наклонив,
Она уже забыла жизни этой муки.

Из бледно-алых уст её,
Струится в высоту,
Серебряными нитями сперва казавшись,
Уставшая душа, за жизнь немало настрадавшись.

И видно каждый шрамик на душе,
Их, оставляя, уходили люди.
И видно как была разбита на куски,
И подана врагу на блюде.

Душа летела ввысь, забыв о том,
Как было больно, теперь она ушла.
“Ну что судьба, теперь то ты довольна?”,
Шептались в темноте деревья,
Им ветер рассказал всё до конца.

И миру он всему поведал,
Как сходит краска с юного её лица,
Как сердце затихает в тишине,
Как потухают её очи тихо,
Как задувает он огонь,
На девственном её, умершем теле.
Поведал он, как было всё на самом деле.

А душа всё в небеса стремилась.
Она в полёте убедилась,
Что зрелища красивей смерти нет.
Она прекрасней всех на свете.

И дождь накрапывал печальный,
На бледном остывшем теле её,
Свои оставляя следы.
Как будто его омывая,
От порочной грешной судьбы.

Всё также шептались деревья,
Всё также шумели во тьме.
И лишь душа улыбалась,
Отправляясь в объятия к луне.