По зову сердца

Деревня, милая деревня,
Стоишь притихшею теперь,
На окнах доски – след потерь,
Как  слёзы или призрак древний.

Не слышно гомона людей,
Ни смеха детского, ни крика,
В полях, царицей – повилика,
Она же – рак земли твоей.

А вот и старые  пруды.
В  далёком детстве, них купался,
И рыбной ловлей занимался,
Теперь же, дно их, без воды.

И только ивы, как тогда,
Стоят, над берегом, склонившись,
Грустят, зеркал воды лишившись.
Беда пришла сюда, беда!

Вот, наконец, и дядин дом.
Дик тявкнул, тут же улыбнулся,
Холодным носом прикоснулся…
В веранде, встретился с котом.

Приятный запах летних трав
Коснулся нежно обоняния.
У тёти страсть к отварам давняя:
«Они сильней пилюль – отрав!..»

Лишь только в горницу вошёл,
Учуял запахи болезни,
(Так пахнет ныне каждый бедный),
Кровать увидел, старый стол…

На койке – тётенька, в углу,
Седые пряди по подушке,
Серьга серебряная, в ушке…
Ком в горле, молвить не могу.

Она увидела меня.
Слеза, её щекой скатилась:
- Вот так я сил своих лишилась…
Обняла тишина, звеня.

А тут и дядя в дом вошёл.
Меня, увидев, улыбнулся,
Обнять, руками потянулся:
- Приехал, значит? Ну, сокОл!

Движенье тёти увидав,
Рукой прервал её порыв:
- Ты мать, лежи! Я твой комдив.
Не вздумай нарушать устав!

А мы с Олежкою вдвоём,
Для встречи стол организуем…
Переоденем, переобуем…
Ну что, готов? Тогда пойдём!

И после, в комнате, втроём,
Чай пили с мёдом и с блинами,
И тикали часы над нами,
А мы про время всё, о нём…

Лишь крик полночных петухов
Прервал душевную беседу...
Работы было до обеда...
И вновь в объятия годов.

Назавтра, тётенька встаёт,
И на лице цветёт улыбка.
С тоской рассталась – топью зыбкой…
Что ж, жизнь по-прежнему, идёт!..