Глава пятая

На западе Москвы блестит рассвет,
будильник слух пронзает громким звоном.
Повтором недоснятых кинолент
такой же вторник за чужим балконом,
кровать, подушка, взгляд на потолок,
немые мысли валятся сквозь стены,
и походило б всё на эпилог,
когда б не факт заметной перемены.
Но это было после, а пока
сквозь сети штор в окно сползает утро,
и небо покрывают облака,
точь-в-точь как торт - кондитерская пудра...

...Соседних крыш дома стояли в ряд,
автомобили ползали лениво,
последний день седого ноября
прощался с миром хмуро и брезгливо.
Кровать, подушка, на стене - портрет:
овал лица недопустимо тощий,
был скуп художник... к пачке сигарет
рука спросонок тянется на ощупь,
и первая затяжка и уже
мурашки нежно ползают по коже,
он изменился внешне, но в душе
остался тем, кто выглядел моложе...
Он знать не знал, как вышли на балкон,
как будто бы вошли в ворота Рая,
чтоб покурить тогда - она и он,
на деле треугольник создавая,
что был в ту ночь совсем недопустим,
как Ватикан без папского надзора...
Как странен мир и вряд ли объясним,
как жизнь странна, что требует повтора...

Всё вышло так, как не предугадать,
нарушив связь истории и судеб,
но знаю точно я, что никогда
никто из них об этом не забудет.
Всё вышло так, как было суждено,
предрешено, предписано - не важно...
В цепи времён потеряно звено,
а вместе с ним - забытый день вчерашний.
И в этом дне - забытые слова,
обрывки фраз, изломанные жесты, -
исход, тупик, провал, обвал, завал
и занавес опущенный железный...

Кто может знать ход жизни наперёд?
Кто может жизнь переменить в мгновенье?
И вряд ли кто найдёт и разберёт
свою судьбу в одном стихотворенье...
Но дело было вовсе не в стихах,
не в паузах за редким разговором,
а в том, что даже стрелки на часах
желали наслаждения повтором...
Всё повторилось - глупо и смешно,
и среди лиц им встреченных прохожих,
одну улыбку взглядом он нашёл,
так встретив ту, что выглядит моложе...

Пятнадцать на четыре - шестьдесят,
и, кажется, не нужно больше строчек,
и даже если есть о чём писать,
то лучше изменить привычный почерк,
забыть о том, что вышло всё не так,
как виделось безоблачно на старте,
но я, как автор, друг себе и враг,
и я, как автор, жаден и азартен,
и прерывать рассказ не тороплюсь,
коль есть ещё о чём могу поведать,
тем кто живёт с девизом «Я люблю!»,
и в этом есть немалая победа,
немалая заслуга, но сейчас,
я многоточье в качестве залога
оставлю вам и оборву рассказ,
чтоб сделать шаг навстречу эпилогу...